Великий князь. Юрий Сбитнев

в наказание за грехи великие, и победили иноплеменники. Позорно бежали русские князья с поля битвы, а поганые, яко пардусы⁵⁶, кинулись на Русь.

      Изяслав прибежал в Киев. Решил, забрав казну великую, бежать в пределы чуждые. Но воспротивился тому народ. Киевское вече потребовало раздать людям оружие. «Сами защитим себя и тебя, князь, – шумело вече. – Сами изгоним поганых с земли нашей». Но оружия князь людям не дал. И тогда народ освободил Всеслава из порубной темницы и возвёл его на великое княжение киевское. Тот воззвал к народу, дав оружие.

      Святой Антоний впервые, почитай за двадцать лет пустынства, пришёл в Киев и благословил Всеслава на борьбу с погаными.

      И надолго замолчал Григорий, погрузившись в думу.

      – А что дале было, брат? – спросил Венец, дождав, когда глянул на него Григорий.

      – Дале худо было. Теперича приблизь сказ мой к пещерке, о коей спросил меня. Пойдём, брате, до неё…

      Поднялся и неслышно пошёл вперёд, истаял в темени ночи. Венец поспешил за ним.

      Войдя с молитвою в пещеру, Григорий притворил за Венцом дверь, оправил свечное пламя и, положив перед образами поклоны, присел на узкую лавку, прикрытую тонким пестрядным покрывалом. Позвал Венца сесть рядом и, оглядев малое пространство, сказал:

      – Пещерку эту вырыл святой отец наш – Антоний. Он и монастырь сей учредил.

      Защитив с народом киевским землю Русскую, Всеслав княжил в Киеве семь месяцев. Ни Святослав, ни Всеволод Киева для себя не искали. Жили тихо в уделах своих. И Всеслав не искал чужих уделов. Но было ему Киевское княжение в тягость, свое, Полоцкое оберечь бы. И когда пошёл на Русь с польским королём и войском Изяслав Ярославич, а кияне, собравши свою рать, вышли к Белгороду, то ушёл от них, не сказавшись, Всеслав. Не мог он биться с законным владетелем, помня, что целовал ему крест. Не чужеземной рати, приведённой Изяславом, напугался Всеслав, греха не хотел творить. Верен был кресту!

      Кияне же, оставшись без князя, позвали к себе Святослава с Всеволодом и сказали так: «Коли вы не остановите Изяслава, Киев свой мы пожжём и уйдём с детьми всеми семьями в Поле к дивиим половцам».

      Святослав и Всеволод сослались с Изяславом, прося его не чинить зла киянам, а, забыв о прошлом, сесть на великое княжение, не разрешая иноземцам грабить Русь.

      Изяслав обещал. И вышли к нему навстречу большие люди киевские, попы и черноризцы. Но не было среди них Антония.

      Слово своё Изяслав не сдержал. Сын его, Мстислав, войдя в Киев, учинил многие казни, многих слепил и заточил в темницы. Однако кияне на то зло ответили смирением. А Изяслав, сев на столе отца своего, стал искать Антония, дабы казнить его как ворога.

      Святослав же Ярославич тайно увёз преподобного в Чернигов. Но не стал жить в граде Антоний, ушёл в дебри лесные, сюда, на горы Болдинские…

      …Стоя перед воротами монастыря, в единый миг вспомнил Венец бывшее три года назад. И стыд охватил его: за всё это время, почасту вспоминая Григория и вторя сказ тот Игорю, он ни разу не улучил побывать тут.

56

       Пардус – барс.