Изгнание беса (сборник). Андрей Столяров

из «кленового листа», в крайнем случае – «Элизабет», армейская серия.

      Я не спорил.

      – И стрелял лопух: промахнулся с десяти метров.

      Я опять согласился. Он соизволил обратить внимание на мой вид:

      – Тебе плохо?

      – Подсыпали какой-то дряни.

      Боннар сочувственно причмокнул. Спросил:

      – Великие Моголы?

      – Да! – уверенно ответил я, хотя только что был так же уверен в обратном.

      – Значит, мы ходим где-то близко, – сказал Боннар. – Вероятно, тебе имеет смысл постоять здесь – он вернется.

      Я показал на дверь:

      – Иди, пока нас не засекли вместе.

      – Я мог бы приказать, – напомнил Боннар.

      – Мог бы.

      Боннар прищурил южные глаза, черные, как маслины. Казалось, сейчас он воспользуется своим правом, но он сказал:

      – Хорошо. Работай сам. Контроль через «блоху». – И ускользнул в темный проем.

      Я больше не мог терпеть. Меня выворачивало. Горло запечатал комок, отдающий желчью. Натыкаясь на стулья, я проскочил зал, где слабый свет серебрил головы и плечи неподвижных пар, в коридоре пошел медленнее: я чувствовал себя сосудом, до краев наполненным водой, – боялся расплескать.

      Чем меня напоили – «сыворотка правды»? Или что-нибудь вроде роценона, который вызывает неудержимую болтливость? Надо будет тщательно проанализировать разговоры – кому это было надо? Но все-таки хорош этот Боннар – оставить меня как подсадного, пусть стреляют. Впрочем, винить его трудно: так принято работать у нас в МККР – если для успеха операции надо пожертвовать сотрудником, то жертвуют, не задумываясь. Считается, что мы знаем, на что идем, и нам за это заплачено.

      Я столкнулся с этим уже в первый год работы, когда меня направили на Орбитал Венос – станцию во Внеземелье, где исчезли контейнеры с геофагом. Там в меня стреляли три раза в день – утром, днем и вечером. Ночью я отсыпался, замкнув свою каюту личным шифром. А по окончании операции выяснилось, что меня еще до прибытия на Орбитал сознательно засветили, рассчитывая, что группа Эрлаха, вывозящая геофаг в малые страны для использования в локальных войнах, постарается меня убрать и тем самым обнаружит себя. В конечном счете так оно и случилось, но я получил два пулевых ранения и вдобавок недоверие к оперативному отделу МККР на всю жизнь.

      Так что Боннар был не так уж и неправ. Включенный фантом нацелен на реализацию программы. Стрелявший действительно мог вернуться. Но нам нужен был не он. Брать рядового фантома не имело смысла. Кузнецов каким-то образом вышел на Великих Моголов. Это – ключ. Но мы не знаем, как этим ключом пользоваться. Работаем вслепую. Фантомы проявляют себя только в действии. Значит, нужно вызвать их на действия. А это может лишь старший. А он не будет этого делать, пока не получит реальных шансов захватить власть. Да, конечно, я бы на его месте так и поступил – сидел бы очень тихо, затаился, забился в щель, ждал бы, пока подчиненные фантомы не пройдут наверх достаточно далеко, в МККР например. Да, затаиться и ждать. Никакой активности.

      Меня все-таки вытошнило. Прямо на пол. Я едва успел согнуться – кашлял и давился, выталкивая изнутри