Изгнание беса (сборник). Андрей Столяров

любит изображать огнедышащих драконов, – как бы по секрету сообщил мне директор. – Просто страсть какая-то. Хлебом не корми – дай дохнуть огнем. Правда, Геб?

      Советник буркнул что-то и отвернулся.

      – Но могу дать совет, – продолжал уже серьезно директор. – Если вам не понравится тот сюжетный ход, в который вы попали, то вы можете легко перейти в другой. Просто делайте шагов десять-пятнадцать в любую сторону. На стены, море, прочий антураж внимания не обращайте.

      – Ну когда они начнут, – простонала Элга. Взяла меня под руку, так, что я ощутил ее ноготки.

      Сильная волна докатилась до наших ног и отхлынула, оставив шипящую пену. Я с удивлением обнаружил, что брызги на лице настоящие.

      С нашего места хорошо просматривалась вся отмель. Я быстро нашел черноглазого парня. Он стоял в венчике хохочущих золотоволосых девушек. Недалеко от них Кузнецов озабоченно разговаривал со стариком-библиотекарем, хмурился. Я скользнул по ним равнодушным взглядом.

      Тут же стояла Анна – в коротком белом платье, одна.

      – Если хотите пройти сюжет еще с кем-нибудь, – многозначительно сказал директор, – то держитесь ближе к партнеру: будет большая суматоха.

      На бриге ударил колокол – медным голосом. Все зашевелились. Элга сильно сжала мою руку. На верхней палубе появился человек в черном камзоле, махнул кружевной манжетой.

      – Пошли, – двинулся вперед директор. – Удачи вам, Павел.

      Я кивнул на прощание, и его тут же заслонили чьи-то спины. Элга потащила меня к бригу. Толкались. Было очень тесно. Я оглянулся: лицо Анны мелькнуло и пропало в толпе.

      – Скорей, – торопила Элга и дернула меня совсем не вежливо.

      По липкому, смоляному трапу мы вскарабкались на борт. Остро запахло морем. Палуба оказалась неожиданно маленькой. Я опасливо огляделся – где мы тут все разместимся? Зрители лезли один за другим.

      Второй раз ударил колокол. Кто-то восторженно закричал. Крик подхватили. Колокол торжественно ударил в третий раз. Бриг закачался сильнее, застонало дерево, выгнулись паруса. Берег начал отодвигаться.

      Я неоднократно участвовал в голографических фильмах и прекрасно знал, что это имитация: мы никуда не плывем, бриг стоит на месте, да и самого брига нет – на какой-то примитивный каркас наложено объемное изображение.

      Но здесь что-то произошло: странное ощущение легкости и веселья вошло в меня. Я как бы забыл обо всем, что знал раньше.

      Мы находились в открытом море. Кругом, насколько хватало глаз, была вода. Ветер крепчал, срывал пенные гребни, волны перехлестывали через палубу, корабль заваливался с боку на бок. Я схватился за ванты, на губах была горькая соль. Элга повернула ко мне мокрое счастливое лицо, шум волн заглушал ее голос. Я поцеловал ее. Она чуть откинулась назад. «Веселый Роджер» плескался над нами.

      – Па-арус! – закричали сверху.

      На капитанском мостике стоял человек. Длинный шарф его рвал ветер. Кажется, это был директор. Вытянутой рукой он показывал в море. Там, за волнами, ныряли белоснежные паруса.

      Элга