Полосатый рейс (сборник). Виктор Конецкий

трюма на палубу, пыхтя, вылезают боцман и кок. Они волокут свою жертву, закутанную в большой брезент.

      Со всех концов сбегаются моряки.

      – Она сверху как сиганет! – взволнованно рассказывает боцман. – А мы ее ка-ак – хлоп! Точно, как приказал кэп! Правда, без системы ничего в жизни не поймаешь. Ну, ты… – боцман поддает мешок ногой, – тихо сидеть! Вот придет капитан, он тебе покажет, как гайки в борщ сыпать… Сиди, кому говорю… – и боцман еще раз толкает бунтующий мешок ногой.

      Вдруг раздается оглушительный, надсадный гудок. Боцман поднимает голову и от неожиданности даже приседает.

      На рычаге паровой сирены висит шимпанзе.

      Из-под крышки клапана сирены, шипя и свистя, вырывается пар.

      Сирена надрывается, и, вторя ей, ревут десять тигров и два льва…

      Боцман и кок с ужасом глядят то вверх, на обезьяну, то друг на друга.

      – Что же мы поймали? – наконец спрашивает кок.

      – Шевелится… – с мистическим ужасом, глядя на барахтающийся брезент, произносит боцман.

      Их обступают подошедшие с двух сторон остальные «охотники» за обезьяной.

      – Открывайте, посмотрим, что там такое, если это не обезьяна, – говорит старпом.

      – Осторожно… – вдруг оттуда что-нибудь такое выскочит…

      – А если диверсант?

      – Или мина замедленного действия?..

      Боцман и кок опускают брезент и отскакивают в стороны. Из-под брезента, разумеется, вылезает полузадушенный капитан.

      – Неужели это вы?..

      – Какая досадная ошибка!

      – А мы так все аккуратно, по системе…

      – Идите вы к черту… – огрызается капитан.

      Гудок умолкает. Обезьяна убежала.

      Ожидая указаний, команда смотрит на капитана.

      – Гм… боцману и повару за энергичные действия при поимке гм… обезьяны… объявить благодарность в приказе, – говорит он, отдуваясь. – Хотя, между прочим, можно было ногой и не того…

      – Так я же не вам, а обезьяне поддал, товарищ капитан, – отвечает боцман.

      – И обезьяне незачем было поддавать.

      – Виноват, товарищ капитан!

      Рабочий день окончен. Марианна несет кофе в капитанскую каюту.

      В каюте тихо жужжит вентилятор. Василий Васильевич на койке. Голова его обвязана полотенцем – было от чего разболеться капитанской голове.

      – Ну что? – говорит Марианна. – Я была виновата? Я?.. А еще рапорты пишут.

      Василий Васильевич страдальчески морщится.

      – Не ты, не ты… – Он снимает телефонную трубку, спрашивает: – Как там макака? Не обнаружена?

      Выслушав ответ, судя по выражению его лица отрицательный, капитан снова откидывается на подушку.

      – А что касается рапорта, да, Олег Петрович ошибся. Но ты сама его довела!.. Это же прекрасный человек, дисциплинированный работник. Не понимаю, за что ты его так не любишь?

      – Какие вы все глупые, – сердится Марианна. «Не любишь», «не любишь»… Да кто тебе сказал, что я его не люблю?! – кричит она