Полосатый рейс (сборник). Виктор Конецкий

где же засов, который нужно открыть? Она замечает ящик с пожарным песком, прикрепленный к стене.

      «Топ-топ-топ»…

      Шимпанзе открывает засов ящика, и песок высыпается на палубу.

      «Топ-топ-топ»…

      Что еще можно открыть?

      Взгляд обезьяны падает на засов клетки с тигром. Натужившись, шимпанзе отодвигает засов.

      «Топ-топ-топ»… – снова начинает Мотя, и обезьяна открывает вторую клетку.

      «Топ-топ-топ»…

      Обезьяна бежит вдоль клеток и с видимым удовольствием открывает засов за засовом.

      Один из тигров упирается лбом в дверцу, распахивает ее и выходит на свободу… За ним второй, третий…

      Вдоль борта идет со шваброй и ведерком матрос Самсонов. Он замечает на палубе тигриный след.

      – Опять Маришка чудит! – смеется матрос.

      Начинает затирать след шваброй. Сзади раздается рык.

      – Во дает! – заливается Самсонов. – Брось, Маришка, не купишь!

      Оборачивается, и по лицу матроса мы понимаем, кого он увидел. Летят на палубу ведерко и швабра. Самсонов вмиг взбирается на шлюпбалку.

      – Кореша! Полундра! – вопит он.

      На крик оборачиваются Мотя и Сидоренко. Губная гармоника, жалобно пискнув, умолкает.

      По палубе медленно и величественно шествует тигр.

      Мгновение – и Сидоренко уже сидит за бортом на лапе якоря.

      А Мотя – за противоположным бортом – качается на штормтрапе.

      Ходовая рубка. На руле – Кныш. Старпом пилит его:

      – Судно нужно держать точно по курсу, а вы, уважаемый товарищ, рыскаете… Чуть лево возьми! Так держи!..

      Расслабленной походкой входит капитан.

      – Олег Петрович, – говорит он неуверенно. – Я, наверно, нездоров. Я был у вас в каюте, и мне показалось…

      Он умолкает – в дверь просовывается когтистая полосатая лапища. Старпом не видит ее.

      – Что показалось? – спрашивает он.

      – Да нет, ерунда… Мне все время что-то кажется…

      Капитан с досадой захлопывает дверь, и сразу же раздается негодующий рев.

      Страшной силы удар потрясает дверь. Она распахивается с пушечным гулом, отскочив от переборки, летит назад и бьет по морде возникшего на пороге тигра. Рык… Еще один удар по двери.

      – Мамочка… – шепчет Кныш, бросая штурвал.

      Василий Васильевич стаскивает с головы фуражку и зачем-то швыряет ее в зверя.

      Рычание. Тигр трясет прищемленной в дверях лапой.

      Старпом командует, пятясь:

      – Уходим через окна. Кныш, бегите к радисту! Пусть известит команду!

      Капитан с большим проворством лезет в окно.

      Вот он уже на верхнем мостике. Старпом присоединяется к нему.

      «Евгений Онегин», оставшись без управления, выписывает по морю немыслимые зигзаги.

      – Теперь одна надежда – на запасной штурвал, – говорит старпом.

      Оба моряка торопливо стягивают с запасного штурвала чехол.

      Из палубного репродуктора доносится скрип, потом включается радиотрансляция: «Передаем концерт по заявкам моряков