Путешественники. Л. Кормчий

на плот.

      Фигура лодочника Василия показалась нам далеко не презентабельной. Сухое лицо, на котором двигались все мускулы, было покрыто веснушками. Один глаз затянут бельмом, отчего Василий глядел, чуть наклонив голову к правому плечу. Это накладывало на всю его физиономию печать хитрости, лукавства.

      Он подошел к лодке.

      – Вы, что ль, меня спрашивали?

      Мы объяснили, что нам нужно, и начался осмотр лодки.

      Василий подозвал к себе дюжего мужика, починявшего на берегу ялик, и с его помощью втащил нашу шлюпку на плот.

      Кривой принялся обозревать ее со всех сторон. Он ощупывал каждую доску, всюду остукивал лодку, прикладывался ухом к килю и снова стучал. Потом поскоблил в некоторых местах краску, покивал рыжей головой, бормоча себе что-то под нос.

      Мы стояли возле. Володька облокотился на ружье и замер в горделивой позе, не трогаясь с места.

      Шлиссельбург еще спал. Только несколько барочников вылезли из баржи и завтракали перед началом работы, да подъезжали к Неве бочки за водой.

      Осмотр лодки кончился. Василий вскинул на нас быстрый, бегающий взгляд. Один его глаз на секунду остановился на Володьке, скользнул с какой-то неуловимой усмешкой по моей фигуре и забегал по сторонам, а второй оставался спокойным, отчего лицо лодочника казалось раздвоившимся: одна половина живая и быстрая, передергивавшаяся по сторонам, а другая мертвая и спокойная.

      – Сколько за лодку-то?

      Мы не имели ни малейшего представления о стоимости лодки.

      – Сколько дашь?

      – Твой товар – спрашивай! Я, может, рубль предложу. Ты цену говори.

      – Пять рублей… – нерешительно протянул Володька.

      Покупатель хитро усмехнулся, как-то особенно тряхнул головой и снова насмешливо посмотрел на нас.

      – А где лодку слямзили?

      Вопрос ошарашил нас.

      – Как это слямзили? – проговорил Володька.

      – Ну, украли – все одно… – торопливо кинул Василий.

      Я возмутился.

      – Как украли? Лодка наша!

      – Ваша?

      Лодочник бросил на меня острый взгляд своего одного глаза.

      – А вы откудова?

      – Из Беляева.

      – А живете где?

      Я назвал тетину дачу.

      – Знаю, – буркнул подозрительный покупатель, его сомнения, видимо, рассеялись. – А только лодка пяти-то не стоит… Хошь зеленую?

      Три рубля нам казались немалыми деньгами. Володька был явно не прочь уступить лодку за эту сумму. Он как-то нерешительно посмотрел на меня, потом на лодку.

      – Давай четыре, – попробовал было поторговаться он, но очень слабо.

      – Чего четыре? Бери зеленую… Больше не стоит… Видишь, поношенная лодка-то? Смотри, какой киль.

      Лодочник говорил суетливо, торопясь, как будто «зубы заговаривал». Руки его беспокойно бегали по опрокинутой шлюпке, и гибкие быстрые пальцы барабанили по килю.

      Киль у лодки был самый обыкновенный, ни капли не испорченный, да и вся она была еще прочная, почти новая. Однако под влиянием слов покупателя мы виновато поглядели на киль, словно