Большие разборки. Алексей Николаевич Наст

снова сжал кулак и похлопал его сверху ладонью.

      Валера предложил:

      – Выпьем?

      – Наливай… Ваня, давай с нами.

      – Нет. Я чай пью.

      Жорик вздохнул, пожал плечами:

      – Это что творится такое у них в Америке: всех домогаются… Этот, Буш– старший, в коляске старик, домогался кого-то тоже. А-а, помнишь, Клинтон домогался до Моники Левински. Прямо в овальном кабинете на кожаном саксафоне играла ему…

      Валера, наполнив бокалы коньяком, возразил:

      – Не он домогался. Левински домогалась. Он по телефону с каким-то сенатором говорил, а она на его кожаной флейте играла. Клинтон ей всё платье забрызгал, и Левински это платье в конгресс носила, пятна показывала.

      Все посмеялись.

      – Будешь? Давай нальём? – спросил Жорик Ивана Анатольевича.

      – Пейте… Я вчера всё выпил, что мне можно… даже больше.

      – Зря себя мучаешь. Похмелись. С сердцем нельзя шутить!

      – Я таблетку позже выпью, – упорствовал Иван Анатольевич.

      Иван Анатольевич взял чашку с чаем, сделал глоток. Терпкий. Надо было, лучше, зелёного заварить… Предложил Жорику:

      – А ты пригласи на банкет актрис не из Голливуда, из Европы пригласи, из Франции, например. Вон, Катрин Денёв выступила в защиту Ванштейна, зря, мол, его ругают.

      – Кто? Денёв?! – предложение Ивана Анатольевича вызвало у Жорика новый взрыв возмущения. – Защищает! Понять её можно! Ты знаешь кто она? Ты видел, кого она играла? Я сам фильм смотрел, давно уже… Там у неё муж привёл домой огромного чёрного бибизяна – гаврилу… Там у них в зоопарке или в лаборатории какие-то проблемы возникли, и он привёл домой, жене сказал: «У нас пока поживёт!». На работу потом ушёл, а приходит, а эта Денёв уже в постели с гаврилом в обнимку лежит. Они уже полюбились между собой…

      Жорик похлопал ладонью сверху по сжатому кулаку, вызвав смех Валеры.

      Клара прокричала из коридора:

      – Жорик, прекрати всякое рассказывать!

      – А что?! – возмущённо заорал Жорик. – Я этот фильм лично смотрел!

      Продолжил рассказ уже спокойно:

      – Мужу говорит: я теперь люблю этого чёрного бибизяна и буду с ним жить!

      Снова похлопал ладонью кулак.

      И снова повысил голос:

      – Играла обезьянью давалку. Большого ей захотелось! У гаврила большой, вот её на габариты и потянуло!

      – Ты видел, какой у «гаврилы»? – спросил Валера.

      – У ишака видел. И у гаврилы такой же. Ты видел у ишака?

      – У гаврилы не видел, у ишака – видел.

      – Вот! А теперь защищает Ванштейна и Спейси! Мол, домогаются, и хорошо! Её понять можно после таких фильмов!

      Клара заглянула на кухню:

      – Жорик, успокойся.

      – Я спокоен. Я совершенно спокоен.

      Иван Анатольевич выпил половину чая из чашки – уже был не таким горячим, сказал:

      – Пойду.

      – Выпей с нами! – попросил Жорик и кивнул Валере. Тот поспешил наливать.

      Иван Анатольевич отказался:

      – Нет, мне в радиокомитет ехать… Ладно,