Моя жизнь по соседству. Хантли Фицпатрик

хмурится.

      – Саманта, мы оба взрослые, но свободные люди. Никаких правил не нарушаем. – Она поднимает голову и скрещивает руки на груди. – Мне не нравится твой тон.

      – Я…

      Мама уже подошла к стенному шкафу, достала пылесос и включила на такую мощность, что он умиротворяюще заревел, примерно как «Боинг-747».

      Я утыкаюсь в смузи и гадаю, что сказала не так. Мама фактически проштудировала биографии Майкла и Чарли, не говоря о наиболее подозрительных избранниках Трейси. Но когда дело касается ее…

      Вдруг пылесос утробно хрипит и замирает. Мама трясет его, переворачивает, выключает снова, но ничего не помогает.

      – Саманта! – зовет она. – Ты не знаешь в чем дело?

      Богатый опыт подсказывает, что на деле это означает: «Это не твоих рук дело?»

      – Нет, мам, я им не пользовалась.

      Мама осуждающе смотрит и снова трясет пылесос:

      – Вчера вечером он отлично работал.

      – Мам, я им не пользовалась.

      Неожиданно она срывается на крик:

      – Тогда что с ним такое?! Сломался в самое неподходящее время! На ужин приедет Клэй с потенциальными спонсорами моей избирательной кампании, а у меня гостиная наполовину вычищена!

      Мама швыряет пылесос на пол.

      Гостиная, как обычно, безукоризнена. Не определишь, какую половину мама только что пропылесосила.

      – Мам, все в порядке. Они даже не заметят…

      Она пинает пылесос и в гневе смотрит на меня:

      – Я замечу.

      Ясно…

      – Мама!

      Я привыкла к ее раздражительности, но сегодня как-то чересчур.

      Ни с того ни с сего она вырывает пылесос из розетки, собирает, проходит к двери и швыряет его на улицу.

      Пылесос с грохотом падает на подъездную аллею. Я смотрю на нее во все глаза.

      – Саманта, тебе разве не пора на работу?

      Глава 11

      Рабочий день складывается отвратительно, потому что является Чарли Тайлер с компанией ребят из школы. Мы с Чарли расстались друзьями, но это до сих пор подразумевает множество похотливых взглядов, шуточек, вроде «Стоп, что я вижу в подзорную трубу?» и «Хочешь влезть на мою грот-мачту?». Разумеется, ребята рассаживаются за моим столиком, за восьмым, и гоняют меня туда-сюда – то воды им, то еще масла, то еще кетчупа, – просто потому, что могут.

      Наконец они собираются уходить и, к счастью, оставляют хорошие чаевые. Чарли подмигивает мне и заявляет, играя ямочками:

      – Предложение о моей грот-мачте до сих пор в силе, Сэмми-Сэм.

      – Проваливай, Чарли!

      Я убираю стол, на котором парни устроили погром, когда кто-то тянет меня за пояс юбки:

      – Детка!

      Тим небрит, непричесан, он даже не переодевался с тех пор, как я его видела. Фланелевые пижамные брюки жарким летом – абсурд. В стиральную машину они явно не попадали.

      – Мне нужен нал, ты, богатенькая детка!

      Неприятно… Тим знает, вернее, знал, как сильно я ненавижу этот ярлык, наклеенный на меня девчонками из плавательных