Моя жизнь по соседству. Хантли Фицпатрик

с самцом, откусывают ему голову. Энди другая. Не миновать ей несчастной подростковой любви.

      Джейс оглядывается по сторонам в поисках свободного столика.

      – Саманта, ты знаешь того парня? – спрашивает он.

      Я поворачиваюсь к стойке: Майкл сидит там в одиночестве и мрачно глазеет на нас. Оба экс-бойфренда в один день. Вот счастье-то!

      – Это… ну… Мы… ну… какое-то время встречались.

      – Да, похоже на то! – Джейс искренне веселится. – Он смотрит так, словно сейчас подойдет и вызовет меня на дуэль.

      – Это вряд ли, а вот пасквиль сегодня же на тебя напишет.

      В кафе сесть некуда, поэтому гамбургер Джейса и мой чаудер мы выносим на улицу, к самому волнорезу.

      Солнце еще печет, но дует прохладный ветерок, и я накидываю кофточку.

      – Так что случилось с тем парнем-эмо? Рассорились в пух и прах?

      – Вроде того. Получилось очень драматично. По инициативе Майкла. Не сказать, что он сильно меня любил. Ничего похожего. Но такой уж Майкл. – Я жую устричный крекер и смотрю на воду: волны иссиня-черные. – Я была девушкой из его стихов, а не той, какая есть на самом деле. Сначала недосягаемой особой, потом волшебницей, которая в состоянии навсегда избавить его от грусти, потом сиреной, соблазняющей на секс, когда он не хочет…

      Джейс давится картофельным ломтиком:

      – Что, правда?

      Я чувствую, что заливаюсь краской:

      – Не совсем так. Просто он католик до мозга костей. Решится на что-нибудь, а потом долго страдает.

      – Смешной парень. Надо свести его с Линди, моей бывшей.

      – С воровкой Линди? – Я тянусь к картошке Джейса, потом отдергиваю руку.

      Джейс вручает мне упаковку:

      – Ага, с ней. Совести у Линди нет в принципе. Может, они друг друга уравновесят.

      – Так тебя впрямь арестовывали? – спрашиваю я.

      – Доставили в участок на полицейской машине, и мне этого вполне хватило. Мне сделали предупреждение. Выяснилось, что у Линди тот случай далеко не первый. На Линди наложили большой штраф, половину которого она хотела взвалить на меня, и приговорили к общественным работам.

      – Так ты заплатил половину? – Я съедаю еще один ломтик картошки, стараясь на Джейса не смотреть. В золотом свете вечера его зеленые глаза, загорелая кожа и веселая улыбка для меня немного чересчур.

      – Я чувствовал себя по-идиотски и едва не заплатил. Папа отговорил меня, ведь я понятия не имел, что творит Линди. Она и глазом не моргнув могла засунуть себе в сумочку десяток вещей. Линди почти опустошила прилавок с косметикой, когда подошел охранник. – Джейс покачал головой.

      – Майкл целых три месяца писал мне по несколько пасквилей в день. Потом отправил мне почтой со штемпелем «оплачивает адресат».

      – Надо обязательно их свести. Они друг друга заслуживают. – Джейс встает, сминает вощеную обертку от гамбургера и прячет ее в карман. – Хочешь прогуляться до маяка?

      Я замерзла, но прогуляться хочу. Волнорез, ведущий к маяку, зрелище странное. Половину пути камни гладкие, потом становятся