Моя жизнь по соседству. Хантли Фицпатрик

ее за собой. В отличие от братьев она невысокая, но это не преуменьшает ее решительность.

      Глядя на мягкого, спокойного Клива в плавках с гавайским принтом и рубашке «Паксан», не кажется, что он знал что к чему. Он горбится за рулем.

      Джоэл возвращает Пэтси мне и идет к машине.

      – Облом, парень, – говорит он Кливу, и тот молча кивает.

      Я сажусь на траву у поливалки, Джордж бухается рядом:

      – Ты знаешь, что паук-птицеед размером с твою руку?

      – Джейс ведь таких не держит?

      – Нет. – Джордж лучезарно улыбается. – У него был тарантул-девочка по имени Агнес, но она… – голос звучит тише и печальнее, – умерла.

      – Сейчас она на тарантуловых небесах, – поспешно заверяю я мальчугана, с содроганием представляя себе Агнес.

      Универсал миссис Гарретт останавливается рядом с мотоциклом и изрыгает, очевидно, Даффа и Энди, краснолицых и взъерошенных. Судя по спасательным жилетам, они были в морском лагере.

      Джордж и Гарри, мои верные фанаты, взахлеб рассказывают матери о моих успехах, а Пэтси тут же заливается слезами и, обвиняюще тыча в мать пальчиком, говорит:

      – Сися!

      – Это ее первое слово. – Миссис Гарретт забирает у меня Пэтси, не обращая внимания на ее влажные плавки. – Означает «киса».

      Глава 9

      Вечером без мамы и Трейси дома так тихо, что можно считать звуки. Вжж-дзынь кубиков льда, падающих из ледогенератора в бункер холодильника. Шелест центральной системы кондиционирования, переключающейся с одной скорости на другую.

      Потом доносится шум, который я не ожидаю услышать в десять вечера, когда лежу в своей комнате и гадаю, сказать ли маме о женщине, которую видела с Клэем. Ритмичное бам-бам-бам раздается на улице, прямо под моим окном! Я открываю его и вижу, как Джейс приколачивает что-то к шпалере. С гвоздем в зубах он поднимает голову и машет мне.

      Я ему рада, хотя ситуация странноватая.

      – Что делаешь?

      – У вас планка шатается. – Джейс вытаскивает гвоздь изо рта, прилаживает к шпалере и снова начинает колотить. – Выглядела она ненадежно.

      – Для меня или для тебя?

      – Это у тебя надо спросить. – Последний удар по гвоздю, и Джейс кладет молоток на траву, мгновенно взбирается по шпалерам и садится рядом со мной. – Слышал, моя семья тебя загрузила. Пожалуйста, извини.

      – Ничего страшного. – Я незаметно отодвигаюсь от него – я же опять в ночнушке, что не слишком удобно.

      – Семья – лучшее, что у меня есть, но порой мои родственники чересчур… – Джейс подыскивает подходящее слово. – Напористы.

      – Я напора не боюсь.

      Зеленые глаза Джейса пытливо заглядывают в мои.

      – Нет, не боишься, – улыбается он.

      Удивительно, но рядом с Джейсом я могу вести себя так, как пожелаю. Вдруг я замечаю, что на плече у него что-то шевелится:

      – Что это?

      Джейс поворачивает голову набок:

      – Ты о Герби? – И он снимает с плеча белку, нет, кролика – в общем, кого-то пушистого.

      – Герби?

      – Это