Моя жизнь по соседству. Хантли Фицпатрик

седьмой класс в Ходжесе, через пару недель после начала занятий, еще до того, как исключили Тима. Я забыла деньги на обед и искала Трейси или Нэн. Вместо них я напоролась на Тима, который сидел в кустах с мерзейшими наркошами Ходжеса. Тима я в то время считала таким же чистым, как Нэн и я сама. Сердцем той компании был Дрейк Маркос, наркоша-старшеклассник, вечно ошивавшийся со столь же прожжёнными хлыщами. Есть о чем написать в эссе для колледжа.

      – О, сестренка Трейси Рид! Расслабься, сестренка Трейси Рид. Ты в таком напряге. Надо рассла-а-абиться! – ухмыльнулся Дрейк, его спутники заржали, словно он сказал нечто уморительное.

      Я взглянула на Тима – тот смотрел себе под ноги.

      – Пустись во все тяжкие, сестренка Трейси Рид! – Дрейк помахал мне пакетиком неизвестно с чем.

      Я промямлила, что мне пора на занятия, над чем Дрейк всласть постебался под смешки верных подвывал.

      Я развернулась, чтобы уйти, потом обернулась и позвала Тима, до сих пор рассматривавшего свои мокасины.

      Тогда он наконец на меня посмотрел:

      – Да иди ты, Саманта!

      Глава 12

      Выбросить Тима из головы получается не сразу, впрочем, в «Завтраке на палубу!» жизнь бьет ключом, и это помогает. Хотя сегодня ключом жизнь бьет больно.

      Утром приходит дама и очень возмущается, когда мы не позволяем ей посадить пуделька за стол; потом появляется мужчина с двумя страшно капризными малышами, которые швыряют в меня джем и пакетики сахара, выдавливают горчицу и кетчуп на салфетницу. По дороге домой я просматриваю сообщения на сотовом и задерживаюсь на мамином. По-прежнему раздраженная, она велит мне убраться дома. «Сделай наш дом безукоризненным, – подчеркивает она и добавляет: – Когда Клэй приведет спонсоров, на глаза старайся не попадаться».

      Мама никогда не просила меня не попадаться на глаза. Это потому что я спросила про Клэя? Думая об этом, я бреду по подъездной аллее, потом вижу пылесос, валяющийся у двери, словно бомж.

      – Эй, Саманта! – кричит Джейс из-за забора. – Ты как, ничего? Или нелегка жизнь в открытом море?

      – Пожалуйста, хватит морских шуточек. Честное слово, я их слышала все.

      Джейс подходит ближе, улыбается, качает головой. Сегодня он в белой футболке, в которой кажется еще загорелее.

      – Да уж, наверное. Нет, серьезно, ты в порядке? Просто ты какая-то… взъерошенная, что для тебя редкость.

      Я объясняю про уборку и веление не попадаться на глаза.

      – А еще пылесос сломался, – добавляю я, пиная его.

      – Я починю его. Сейчас принесу инструменты, – обещает Джейс и убегает, не дав мне ответить.

      Я захожу в дом, скидываю матросский наряд и надеваю голубой сарафан. Я наливаю лимонад, когда Джейс стучит в дверь.

      – Я на кухне!

      Джейс заходит, держа пылесос двумя руками, как пострадавшего в ДТП. Набор инструментов он удерживает большим пальцем.

      – И где у вас не убрано?

      – Ну, это мамин пунктик.

      Джейс кивает, поднимает бровь, но молчит. Он ставит пылесос на плиточный пол, открывает ящик с инструментами