Дети вечного марта. Книга 2. Вера Евгеньевна Огнева

совершенно безвредны, однако сторонился, да и побаивался в глубине души иррациональным страхом ребёнка, попавшего в страну колдунов.

      Впереди мелькнул клок плотного белого тумана и, мазнув стену, зацепился за угол. Игорь замер. Чего, казалось бы: топай по своим делам. Туман не укусит, похолодит голую ладонь, если подставишь, а за три шага вообще ничего. Но нахлынуло вдруг нечто…

      Тут разгуливают прежние хозяева? Но герцог как-то просветил, что аллари не принимают посмертных обличий, это исключительно человеческая прерогатива.

      Клок тумана всосался в узенький чёрный коридорчик. Даже пламя свечи не шелохнулось. Игорь перевёл дух и пошёл дальше. Оставался ещё один переход шагов в десять и… всё.

      За спиной протяжно вздохнуло.

      О своей прежней жизни начальник дворцовой стражи в последнее время вспоминал редко. По правде сказать, та жизнь стала забываться, плотно подёрнувшись новыми впечатлениями, будто на тусклую затертую гравюру наложили яркую переводную картинку. Изредка разве выскакивало слово или понятие, о котором он иногда уже не мог с точностью сказать, что оно обозначает.

      – Почему так долго!? – крикнул герцог.

      – Я проверял посты и службы, Ваша Светлость.

      – Какие?

      – Караул и голубятню.

      – Голубятню? – глаза Ария сощурились и стали похожи на два тонких холодных лезвия.

      – Она входит в моё подчинение, – пояснил Игорь.

      – Почему именно сегодня?

      – Прочёл утреннюю почту и вспомнил, что давно туда не заходил.

      А глазки-то у Ария… того. Игорь почувствовал лёгонькое покалывание на шее, как в жару перед грозой. Ворохнулось чувство беспокойства и… беспомощности.

      От приведения шарахнулся, теперь очко перед герцогом сыграло. С чего? Игорь давно и прочно уверился, что Арий друг. В смысле – не враг. Во время утренних докладов герцог обычно сидел, расслабившись, и только изредка что-нибудь уточнял. Сегодняшний разговор больше походил на допрос.

      Какого чёрта! Начальник внутренней стражи прямо глянул в глаза герцога, и тонкие холодные лезвия будто обломились. Померещился даже лёгкий надтреснутый звон.

      Герцог уставился в стол. Голос стал почти что прежним, только холодным, вот-вот ледышки изо рта посыплются:

      – Что на голубятне?

      – Одна птица вернулась раненой.

      – Уничтожили?

      – Нет. Смотритель голубятни пытается её лечить.

      – Он так любит этого голубя?

      – Смотритель говорит, что птица, которая знает дорогу в приграничье, всего одна. Она ранена. Обучение новых займёт очень много времени.

      – Что, Горностай не может лететь!? Почему ты мне не доложил тотчас! – герцог выскочил из-за стола, взмахнул широкими рукавами и даже продемонстрировал свои детские кулачки. Бумаги на столе сами собой поехали в разные стороны, дробно покатилась печать, Игорь отшатнулся.

      – Ваш посыльный застал меня как раз, когда я покидал голубятню.

      – Когда птица сможет лететь?

      – Вряд