Фоллер. Уилл Макинтош

пытаясь увернуться от его стеклянной стены и поменять траекторию. Ему удалось: он проскользнул мимо угла небоскреба, находившегося в десятке метров от него, но его сразу же отбросило к полосе черных крыш многоквартирных домов, нависающих над обрывом.

      На короткий миг он увидел людей, бегущих на открытое пространство. Они задирали головы вверх и смотрели, как он падает.

      Он напрягся, пытаясь хоть на пару сантиметров передвинуть ремни в вертикальное положение, и в этот миг крыша приблизилась. Он мог видеть детали – установленные спутниковые тарелки, деревянная водонапорная башня. В последний момент он прижал руки к лицу и вскрикнул в ужасе. Все тело вздрогнуло, он был в паре метров от этой паршивой крыши.

      Ногу, врезавшуюся в край крыши, пронзила яркая вспышка боли. Его закрутило, перед глазами пронесся красный кирпич, голубое небо, черная скала, руки болтались, словно чужие… и вдруг все кончилось.

      Однако он продолжал падать.

      Перед глазами скользил мир, сердце вылетало из груди, а рот широко открывался в беззвучном, срывающемся крике…

I

      Питер вздохнул и провел рукой по волосам, изучая срезы тканей живого организма и закономерности их эволюции. Его волосы были чертовски грязными и жирными – он не принимал душ уже три дня. Однако полученные данные были чистыми и красивыми. Пораженное туберкулезом человеческое легкое проходило через дубликатор без изменений. Сам дубликат легкого был генетически идентичен оригиналу, вплоть до эпигенетической мутации, отсутствовала в нем лишь сама болезнь.

      – Прекрасно, – сказал он.

      – Так и есть, верно? – усмехнулся Гарри Вонг.

      Где-то неподалеку играло настроенное на старую волну радио, звучала песня «С распростертыми объятиями» группы Journey. Кажется, это был малоподходящий вариант фоновой музыки для такого масштабного научного прорыва.

      Пока его коллеги метались по лаборатории в разные стороны, Питер изучил всю копию отчета. На последней странице были подведены общие результаты эксперимента.

      – Все хорошо, док. Вплоть до мелкого шрифта, – сказал Гарри.

      Питер поднял глаза.

      – Ты только что назвал меня доком?

      Гарри саркастически усмехнулся.

      – Ну да.

      – Нет. Даже не думай об этом, – произнес Питер, тыча в него шариковой ручкой. – В магистратуре ты, как и почти все, называл меня Сэнди.

      Опустив ручку, он закрыл отчет.

      – Еще несколько недель, и мы сможем предоставить работоспособные органы для пересадки. Ты веришь в это?

      – Это чертовски невероятно, – сказал Гарри.

      Питер протянул Гарри руку ладонью кверху. Гарри бросил на него непонимающий взгляд.

      – Потанцуешь со мной? – Питер взял Гарри за руки и закружил в танце между столами.

      – Ты опять выпил много энергетика? – спросил Гарри, несколько неохотно двигая бедрами в такт музыке.

      – Да. Наверное. – Питер действительно чувствовал себя полным сил и энергии.

      – Не