Фоллер. Уилл Макинтош

он струсил.

      Фоллер повернулся и взглянул на Орхидею.

      – Я должен это сделать.

      – Понимаю. Я люблю тебя. Всегда любила. – Ее слова заглушал ветер.

      – Ты ведешь себя так, как будто меня уже нет. Будто Фоллер – желе на тротуаре. Почти без веры.

      Он взмахнул руками, пытаясь разрядить обстановку, или, может быть, для того, чтобы придать себе мужества.

      Орхидея не засмеялась. Она подошла ближе и горячо его обняла.

      – До скорой встречи, – сказал он.

      Он видел внизу людей – пятнышки, заполонившие улицу и тротуары в ожидании.

      Он сел на низкий выступ крыши и перебросил ноги за стену. Ему потребовалась вся сила воли, чтобы не броситься обратно на безопасную часть верхушки башни.

      Ветер был сильным, с резкими порывами. Вдруг такой порыв отбросит его в стену здания, прежде чем он потянет за лямки парашюта? Ему придется раскрывать его очень быстро, а затем использовать подтяжки на комбинезоне, чтобы отклониться от ограды.

      Возникший образ его немного успокоил. Он сможет планировать по ветру с помощью защитного купола парашюта над головой. Глубоко вздохнув, Фоллер взглянул на проплывающие облака, неимоверно огромные и яркие. Стараясь смотреть по сторонам, а не вниз, он засунул парашютиста в карман, поджал ноги и теперь сидел на корточках.

      Сделав несколько глубоких вдохов и вытянув руки для равновесия, он встал.

      Ветер отталкивал его назад; он подался чуть вперед, чтобы выровняться.

      Фоллер застыл, но вдруг покачнулся и едва не упал. Сердце неистово трепетало. Он ухмыльнулся от своего страха. Весь смысл был в падении.

      – Прыгай, – сказал он вслух. – Давай, черт возьми. Просто прыгни.

      Поежившись, Фоллер сделал усилие и взглянул вниз на улицу.

      Это было безумие. Слишком высоко. Его здравомыслие и рассудок никогда бы не позволили ему прыгать с такой высоты.

      Он спустился с выступа. Орхидея, сидевшая на корточках в десятке метров позади него, встала и подняла брови.

      В любом случае, как ни посмотри, он покойник. Если он не выживет после этого прыжка и если его не убьет Грызун, то это сделает голод.

      – К черту, – сказал Фоллер, взбираясь обратно. Если он в любом случае умрет, почему бы не сделать это красиво?

      Не давая себе время на размышление, он прыгнул.

      Все внутри него сжалось. Руки стиснулись в кулаки, челюсти скрежетали. Фоллер падал и с ужасом смотрел на панораму улицы далеко внизу. Его несколько раз перевернуло, но теперь он летел головой вниз, в глазах мелькали размытые блики окон башни. Он падал очень быстро, быстрее, чем он себе представлял. Комбинезон трепетал на ветру и хлестал по шее.

      Выровнявшись, он вспомнил о парашюте и одним быстрым отработанным движением дернул застежку-липучку рюкзака. Из него вылетел купол ткани, за которым сразу развернулись шесть строп. Зажмурившись, он с такой силой вцепился в подвесную систему, что мог сломать себе шею.

      Фоллер почувствовал рывок, на секунду его замедливший, но он продолжал