Фоллер. Уилл Макинтош

ли я подобрать слова, которые изменят твое решение?

      Даже если бы он этого хотел, теперь не было возможности вернуть все назад. Если он отступит, вероятнее всего, Стальные затащат его наверх и сбросят.

      Но даже если бы не они, он все равно бы прыгнул. Его группа нуждалась в еде. Маргаритке нужно хорошо питаться.

      – Нет, – ответил он.

      Глаза Орхидеи наполнились слезами.

      – Если ты действительно собираешься это сделать, я хочу быть там с тобой, – сказала она, протягивая руку. – Я понесу твое снаряжение. Для прыжка тебе понадобится вся твоя сила.

      – Нет, нет, все в порядке, – возразил Фоллер. – Я справлюсь.

      Орхидея потянула за его ранец.

      – Давай мне. Здесь сто этажей. Ты так выдохнешься, что не сможешь прыгнуть.

      Фоллер отпустил ранец. Вероятно, она права, да и в любом случае спорить с Орхидеей бесполезно.

      Они взошли на первый пролет. Сердце Фоллера колотилось, пальцы дрожали от ожидания. Глубоко вдыхая, Орхидея считала шаги.

8

      На пятидесятом этаже он полностью выбился из сил и готов был сдаться. Дойдя до половины, они остановились отдохнуть. Виски и сердце Фоллера пульсировали, икры дрожали.

      Вытащив из рюкзака флягу, Орхидея немного отпила и предложила Фоллеру. Он взял ее и сделал большой глоток.

      – Пообещай мне, что позаботишься о Маргаритке, если со мной что-нибудь случится.

      – М-мм, – протянула Орхидея, не глядя на него.

      Он положил ей руку на плечо.

      – Мне нужно знать, что ты позаботишься о Маргаритке.

      Орхидея встала, рюкзак Фоллера все еще был на ее плечах.

      – Ты знаешь, что я сделаю все, что в моих силах. Но она рассчитывает на тебя.

      – Я знаю, – он отхлебнул еще глоток. Горло оставалось сухим, независимо от того, как много он пил. – Вот почему я должен это сделать.

* * *

      К восьмидесятому этажу его конечности словно онемели, он шатался, как пьяный. Фоллер остановился, чтобы подождать Орхидею, которая шла на половину пролета ниже, считая шаги вслух.

      – Ты должна вернуться вниз. Я боюсь, что ты упадешь и поранишься, а поблизости нет никого, кто мог бы помочь тебе.

      Орхидея издала сухой смешок.

      – Ты боишься, что я поранюсь?

      – Да. – Он обнял Орхидею одной рукой. – Я буду ждать тебя на улице. Если все пойдет хорошо, я доберусь туда раньше тебя.

      Она покачала головой.

      – Я не хочу быть на лестнице, когда ты будешь прыгать. – она указала на следующий пролет, прошептав самой себе: – Пошли.

      Вздохнув, Фоллер продолжил подниматься.

* * *

      Добравшись до вершины, он, тяжело дыша, рухнул навзничь. Его тошнило. Ноги дрожали, в глазах мелькали серые пятна. Орхидея упала возле него.

      Когда тошнота отступила, Фоллер поднялся на ноги, сплюнул несколько раз на бетон, чтобы очистить рот, и пошел к краю крыши. Большую часть вершины окружала стена из прозрачного пластика, но две секции были выломаны, и на их месте осталась голая ограда высотой по пояс.

      Он