Рубидий. Михаил Харитонов

быть понято очень неправильно. По каковому вопросу посоветовал обратиться в отдел Предсказаний и Пророчеств. Модест Матвеевич тут же и позвонил в отдел, выслушал ответ, после чего плюнул на пол – чего никогда в жизни не делал – и выписал Роману особое разрешение.

      Роман тут же переоборудовал лабораторию в дискотеку и видеосалон. Вход стоил полтинник, просмотр – от рубля до трех, в зависимости от категории киноленты. В последнее время Саша все чаще ловил себя на мысли, что трешка – не такие уж и деньги. От падения его удерживал только стыд перед Корнеевым.

      – Ну и правильно, – оценил его чувства Корнеев. – Чего на всякую жжжжж пялиться. Давай дернем еще спиритуса. Нажраться хочу.

      – У меня больше нет, – виновато сказал Саша, показывая на колбу.

      – Есть, – сказал Корнеев, жадно глядя на сейф. – Наливай.

      – А закусывать чем будем? Я этот твой форшмак жрать не могу.

      – Как ты сказал? Форшмак? В смысле – еврейская еда? Ты в антисемиты подался? – вдруг наехал Корнеев.

      – Да ты что мелешь? – не понял Саша. – Я тебе кто, Выбегалло?

      – Не шуткуй на эту тему, – неожиданно серьезно сказал Витька. – Никогда больше не шуткуй.

      – Не понял, – сказал Привалов.

      – Кто не понял, тот поймет, – загадочно заметил Корнеев. – О! – вдруг сказал он, прищурившись и пялясь куда-то в стенку. – Сгоняй в буфет, там бутеры с сыром привезли. Сыр вроде съедобный. Только надо быстро. Одна нога здесь, другая там.

      Привалов привычно встал и внезапно сел. Ему пришла в голову мысль, которая не посещала его ни разу за тридцать лет. Мысль была простая, но довольно неприятная.

      – Слушай, – сказал он, садясь, – а ты сам сходить не можешь? Тебе же как два пальца об асфальт. Трансгрессировал, и все дела.

      – Да там очередь, – с неохотой сказал Витька.

      – Дубля пошли! – попробовал нажать Привалов.

      – Какой дубль? Ты давай топай-топай! – насел Корнеев. – Там сейчас все разберут.

      Привалов почувствовал что-то вроде легкой паники. Какая-то часть его и в самом деле безумно боялась, что бутерброды с сыром вот-вот кончатся, и готова была бежать за ними впереди паровоза. Но была и другая часть – которая наблюдала за первой с недоумением… и стыдом.

      – Так-так-так, – сказал он, устраиваясь на вводилке поудобнее. – И давно это вы со мной сотворили? В смысле – липун[6] повесил? Чтобы я за бутербродами для всех бегал?

      Корнеев отвел глаза.

      – Это не я, – неуклюже соврал он.

      – Колись, – сказал Привалов.

      Витька неуверенно улыбнулся.

      – Ну, – заговорил он каким-то ненатурально-небрежным голосом, – не то чтобы совсем не я… Мы все. Вместе. Володя Почкин, Эдик, Роман… ну и я немножко. Колданули в смысле. В порядке вписки в коллектив. Не, ну а че? Побегал немножко за бутербродами. Делов-то.

      – Получается, я за бутербродами для вас тридцать лет бегал. – Привалов медленно выдохнул, стараясь держать себя в руках.

      – Ну извини.

6

Липун – жаргонное обозначение небольшого заклинания, постоянно воздействующего на объект. От «липнуть»: заклинание действительно как бы повисает на объекте и воздействует на него постоянно. В зависимости от намерений и квалификации мага липун может продержаться на объекте от нескольких минут до нескольких тысячелетий. Липуны бывают простые и переводные. Простые липнут непосредственно к объекту, переводные действуют на объекты сопряженные. Например, заклятие на паршу и вшивость может быть нанесено непосредственно на голову объекта или на гребенку, которой объект расчесывает волосы. Во втором случае используется переводной липун (с гребенки – на кожу головы).