Тысячелетняя любовь Рашингавы. Анастасия Сагран

рыча и срываясь на крик, "отбивался" Левенхэм.

      – Сегодня же возьмёте!

      – С чего такая уверенность?!

      – Так надо!

      – Кому надо?

      – Мне, Хенера вам в душу! Сколько можно повторять?!

      – Вон отсюда, сумасшедшая!..

      – Что-что?! Я не расслышала? Вы меня сумасшедшей назвали?!

      – Да! – и тут тон Левенхэма поменялся: – Помогите леди покинуть мой дом.

      – Вам что, сервов не жалко?! Что же, если вы так обращаетесь и с серветками, то мне дико жаль тех девушек, что на вас работают! И это отдельная причина быть рядом с Циннией Марией.

      – Моим серветкам не нужен телохранитель!..

      – Потому я и сказала взять меня серветкой!..

      – Мне не нужна такая серветка!

      – Естественно не нужна, если вы планируете продолжать здесь свой разврат…

      – Какой, к чёрту, разврат?! – завопил Левенхэм.

      – Вы боитесь…

      – …Крылатые ничего не боятся!

      – Да вы трясётесь от одной мысли о сильной женщине, которая способна дать отпор! Конечно, вы знаете, что я, будучи в рядах серветок, не дам совращать их!

      – Чего-о-о?!

      – Вы всё слышали. Если вы продолжите настаивать, то это будет значить, что я права.

      – Невероятный бред!.. Уходите!

      – Продолжаете? Тогда мне ничего больше не остаётся, кроме как самой занять место. Вызовите доспешников – убью к Хенеру и вас, и их.

      – Сануф, выводите всех на улицу, – холодно скомандовал Левенхэм.

      – Стоять на месте, Сануф. Хорошая идея, крылатый. Вывести Циннию Марию под видом защиты. Ничего не выйдет – я и это отыграю. Так что форму серветки мне и отставить нервы!

      Молчание.

      – Хорошо, – вдруг услышали все невероятно спокойный голос графа. – Форму серветки ей.

      – Форму поставляет агентство, – возразил Сануф.

      – Пусть ей кто-нибудь одолжит. Я хочу посмотреть, как дочь принца умеет служить.

      – Я герарда. Никто не умеет служить так, как это делаем мы! Герарда может выполнить любую работу.

      – Я посмотрю.

      – Идёмте… – обратился к герарде дворецкий. – Я отведу вас к другим девушкам, и мы обсудим вашу форму с нашей экономкой, Лекси Фриндлей.

      Мария и Апенене отступили к кухне. И Сануф почти тут же привёл девушку в тёмно-серой одежде с крупными позументами и опознавательными литыми значками на плечах. Мария тут же узнала в вошедшей ту самую девушку, с которой уже виделась в пределе Рашингавы.

      – Цинния Мария? – почти тут же обратилась к ней герарда. – Меня зовут Луна. Я буду здесь работать. Надеюсь на вашу поддержку.

      – Ей нужна форма, – зачем-то сказал Сануф.

      – Но по росту не подойдёт, – покачала головой смущённая Фриндлей. – Девочки, идёмте все за мной. Надо подобрать ей такую, чтобы сидела идеально. А сделать вставку совсем не сложно.

      Луна двигалась молча, двигалась с уникальной помесью плавности и резкости. Она послушно примеряла старые, штопаные серые платья и почти всё время молчала.