Сонница. Том второй. Макс Бодягин

откройте, пожалуйста.

      – По какому вопросу вы к нам так поздно?

      – Слышь, грамотей, открой дверь. Иначе я вызову наряд и задержу тебя за препятствование проведению оперативно-розыскных мероприятий, – сказал я, чувствуя как в груди клокочет ярость.

      Дверь слегка приоткрылась и в щели показался румяный парень лет двадцати пяти, что характерно, вооружённый. Я ткнул ему в лицо поддельное удостоверение. Он внимательно прочёл данные и с профессиональной улыбкой приоткрыл дверь чуть пошире.

      – А вы к кому? Мне надо вас в журнал занести, – сказал он.

      Я глянул на его закуток. Наверняка там есть тревожная кнопка и возможность заблокировать все двери. Стекло на вид вполне похоже на бронированное. Я вздохнул, вынул из кармана изъятый у Якова начинающий выцветать снимок, сделанный на древнем «полароиде», и показал парню.

      – Ты думаешь, я, сотрудник центрального аппарата МВД, приехал из Москвы в эту жопу, чтобы отчитываться перед юными швейцарами? Посмотри-ка на этот снимочек. Нравится?

      – Нет, – с секундной задержкой ответил парень, побелев от ужаса.

      – А то я тебе могу таких фоточек ещё пару десятков показать. Надо?

      – Нет. Прошу вас, не надо.

      – А ты смотри, смотри. Не отводи глазёнки-то. Смотреть, я сказал.

      – Я не могу, – ответил парень и его вырвало прямо на стол с журналом учёта посетителей.

      – Подобных эпизодов больше двадцати. Если ты, юный мудак, будешь об этом языком трепать, человек, который всё это сделал и заснял, от нас скроется. И продолжит делать такое. Ты этого хочешь?

      – Нет, простите.

      – Тогда ты сейчас запрёшься у себя в каморке и будешь молчать до самого утра. А потом всю оставшуюся жизнь ты будешь молчать о том, что видел меня. До тех пор, пока не увидишь мою фоточку в газете рядом с пойманным маньяком. Ты меня понял?

      – Так точно.

      – Молодец. Даже маме не расскажешь?

      – Никак нет.

      – А любимой девушке?

      – Нет, что вы.

      Я доехал на лифте до самого верха и начал спускаться по широкой чистой лестнице, разглядывая номера квартир. На двадцать восьмом этаже остановился и позвонил в вишнёво-чёрную дверь с прихотливым орнаментом. Женский голос ответил почти сразу, несмотря на поздний час.

      – Кто?

      – Откройте, пожалуйста, с Яковом беда, – ответил я, положив руку на дверную ручку.

      Как только ручка пошла вниз, я всем весом толкнул дверь и залетел внутрь. Передо мной стояла крупная женщина со светло-каштановыми волосами в красивом халате. Это определённо была женщина с портрета, только прилично располневшая. Мама.

      – Кто вы? – спросила она поразительно спокойным тоном, учитывая обстоятельства.

      – Тот, кого вам меньше всего в жизни хотелось бы видеть, – ответил я, вынув ствол.

      Она никак не отреагировала на это действие, будто бы на миг потеряла зрение. По моему опыту, люди, наплевательски относящиеся к появлению пистолета перед их носом, делятся всего на три категории: слепые,