Дорога поэта. Книга о жизни и творчестве. Лидия Сычева

спасибо, не надо.

      Марк Гроссман напишет предисловие ко второй книге Валентина Сорокина «Я не знаю покоя» и даст ему рекомендацию для вступления в Союз писателей. Нормальные евреи, я верю, нормально относятся к нормальным русским. А предатели и шабес-гои ничего, кроме презрения, не вызывают.

      ***

      «Первым и главным признаком того, что данный писатель не есть величина случайная и временная, является чувство пути», – говорил Александр Блок. Стихотворению «Я русский» предшествовало «Слово к России», с поистине эпическим размахом пути:

      Я твой сын, молодой, быстроокий,

      У планеты большой на виду,

      По горам,

                          по равнинам широким,

      Жать, и сеять, и строить иду!

      И нигде мне с тобою не тяжко,

      Я с тобой, как Добрыня, силён,

      Я иду – нараспашку рубашка,

      Романтичен, горяч и влюблён.

      Сколько свежести, солнечной сини,

      Сколько счастья за каждым огнём!

      Я иду и пою о России,

      О крылатом призваньи своём!

      Добрыня Никитич – второй по популярности после Ильи Муромца богатырь русского народного эпоса, которого иногда величают князем. Летописи рассказывают: он умён, образован, со многими дарованиями – отлично стреляет, плавает, поёт, играет на гуслях… Валентин Сорокин сразу заявил о себе, как о поэте-наследнике исторической Руси.

      А голос времени – совсем другой! Вот стихи Владимира Харитонова, ставшие в 70-х популярной песней:

      Заботится сердце,

      Сердце волнуется,

      Почтовый пакуется груз.

      Мой адрес —

      Не дом и не улица,

      Мой адрес —

      Советский Союз.

      А вот любимец интернационалистов Роберт Рождественский:

      Ты – Советская страна,

      Мой простор, моя весна.

      Жизнь моя – моя Отчизна,

      Ты свободна и сильна.

      Это даже не рифмованная проза, а рифмованная пропаганда, рожденная последним усилием устремлённой к гонорару воли…

      «Поэт – сын гармонии; и ему дана какая-то роль в мировой культуре. Три дела возложены на него: во-первых, освободить звуки из родной безначальной стихии, в которой они пребывают; во-вторых, – привести эти звуки в гармонию, дать им форму; в третьих – внести эту гармонию во внешний мир», – писал Александр Блок. «Пою о России» – готовность внести гармонию во внешний мир. Нежность матери-крестьянки и суровость отца-воина соединились в поэте и дали его дарованию два крыла – героическое и лирическое.

      В сущности, «Мне Россия сердце подарила, я его России отдаю» в миг произнесения в устах молодого поэта – декларация, почти публицистика. И художественную, и историческую ценность это обещание получает при своём выполнении. Кроме декларации, от поэта ждут художественных подтверждений, мастерства. И они – появились. От национального импульса – вглубь к традиции, к пониманию задач, и к осознанию своего эпического