Марионетки на ладони. Ли Льеж

расчесал волосы на прямой пробор, застегнул рубашку на все пуговицы и на всякий случай ещё помыл уши. Ушам-то ведь и предстоит страдать в ближайшие четверть часа, ха-ха.

      Дядя Генри сидел в кресле у камина и пил виски. Я всё-таки не понимаю отца: меня он разорвать готов за одну ошибку молодости, а родному брату прощает всё, в том числе и пьянство посреди бела дня. Ну какой нормальный человек будет предаваться порокам сразу после ланча? А вот он, посмотрите на него.

      Внешне дядя Генри был совсем не похож на отца. Отец низенький, плотный, с густыми каштановыми волосами. Его младший брат был высокий, худой, местами лысеющий и местами рыжий. Ещё он носил очки и всегда одевался как денди, хотя не имел титула и юность вообще провёл в Индии вместе с дикарями. Из Индии дядя привёз огромный слоновий бивень, шкуру тигра, якобы убитого им собственноручно, и сотни две других рассказов о героических подвигах и сражениях с туземцами. По-моему, сплошное враньё. Я один раз попытался намекнуть на это отцу, а он лишь сказал, что сию постыдную склонность дядя передал мне по наследству. То есть даже тут я оказался виноват!

      Ну, я вежливо поздоровался с дядюшкой, а он в ответ кивнул и предложил мне пуфик. Сам-то он сидел всегда в кресле, но уверял, что в индийских домах гости сидят на таких вот мягоньких пуфиках, для удобства. Ну, не знаю, какое тут удобство. Честно говоря, на этом пуфике я чувствовал себя как ребёнок на горшке.

      Ничего, придётся потерпеть.

      – Что вы хотели, дядюшка? – спросил я, пытаясь придать лицу выражение родственного участия.

      Дядя Генри покачал на ладони низкий стакан с напитком. Кубики льда зазвенели в янтарной жидкости, как колокольчики.

      – Как ты себя чувствуешь? – вопросом на вопрос ответил он.

      Здрасьте, с чего это его заинтересовало моё самочувствие? Я вроде пока не помираю. И вообще здоров и полон сил.

      – Хорошо, дядюшка, – сказал я. – А как вы поживаете? Как ваши боевые шрамы? Всё ещё напоминают о себе?

      – Благодарю за беспокойство, племянничек, – улыбнулся дядя, – да, изредка напоминают.

      Со стороны посмотреть – семейная идиллия. Родственники так трогательно заботятся друг о друге!

      – Выпьешь со мной? – предложил дядя, заметив, что я кошусь на его стакан.

      Ага, вот на чём он хочет меня подловить!

      – Нет, что вы, дядя. Я ещё слишком молод, чтобы употреблять спиртное.

      Дядя Генри улыбнулся краем рта и поставил свой виски на инкрустированный разными породами дерева столик.

      – У меня к тебе есть важный разговор.

      – Слушаю вас, дядюшка.

      Глаза у папиного брата были холодные-прехолодные и очень злые. Внутренне я напрягся, поняв: нет, он меня пригласил не мораль читать. Тут что-то другое.

      – Не кажется ли тебе, дорогой племянник, что ты зажился в отцовском доме?

      Я разинул рот и не придумал ничего лучше, кроме как ответить:

      – Это мой дом.

      – Нет, –