Мэтр и Мария. Николай Дорошенко

смешной наш, уподобиться брахминам? Брахмин, конечно же, подставит щеку человеку из его среды. Но только тронь его кто-либо из других – получит сдачи. Вот так.

      Глаза побитого, но не обиженного все еще иностранца стали как будто невидящими, он голову понурил и тер с усилиями лоб. Вокруг опять захохотали. А Иегошуа встряхнул своей побитой головой и воскликнул мученическим тоном:

      – А почему бы всем не жить, друг друга уважая? Всем, всем? И щеки подставлять друг другу?

      И вновь продолжилось веселье.

      – Сказанул! Чтоб я подставил щеку жителю Непала? Я лучше уж проткну ее ножом, чтоб оплеуха недруга на лезвие наткнулась!

      Иегошуа лежал на рваной выцветшей циновке, невольно слушал и запоминал зловредные, мирские рассуждения компании.

      – Пускай поймет, кто есть такие мы, особенные люди, и есть другие всякие, и ничего тут не поделаешь. Приходил же Александр из Македонии, которого прогнали. Только мы здесь главные, и только через нас – к главенству путь лежит.

      Черна, таинственна и столько же враждебна ночь в чужом краю лесистом. Джунгли ухают и свирестят, аукают и блеют… Орут, что силы есть, смешные обезьяны там, на деревьях… В пустыне близкой и родной совсем не так. Там тишина и тихий звон от собственных переливающихся мыслей.

      – Очнись, – сказал Анупам.

      И хохотнул, увидев, что Иегошуа открыл глаза.

      – Скажи еще: все люди – равные.

      – Все люди равные, – ответил, не задумываясь, парень, ожидая взрыва смеха. Стояла тишина. Все пересмешники уснули на своих циновках.

      – Допустим, ты добьешься своего, все станут равными. Не разрушит это современный мир, который так хорош?!

      – Мир мой будет краше. Потому, что не одни такие, как вы, в веселии пребудете, но и все остальные. Да будет так! Я верю.

      – А если я убью тебя сейчас, никто и не узнает о таком безумстве, как равенство людей. И никогда не станут люди равными. Тебе не кажется? Раз – и все!

      – Нет, будут. Потому, что снова я приду на землю. И будут все равны.

      Анупам хотел уж посмеяться, только не посмел. Весьма и очень уверен в себе этот парень. Непонятная угроза таится в новом представлении о мире, которое выдумал иноземец.

      – Но ты нарушишь уже сложившийся мир. Не жалко?

      – Я не знаю… Справедливости хочу… Чтоб на пощечину мы, не задумываясь, смело могли подставить и другую щеку. И чтобы это был сильнейший для обидчика удар. Ему удар, хотя бьет он!

      – Не понимаю.

      – Я надеюсь, что поймете. Мне сложно самому себя понять. Но надо что-то делать. Мир катится ко злу. Кругом убийства и злодейства. Надо прекратить!

      – Эх, парень. Тяжело тебе придется. Чтобы переустроить мир, надо Богом быть. Или хотя бы сыном Бога.

      Иегошуа поднял на Анупама глаза. В них полыхало пламя.

      – Ты прав! Надо быть сыном Бога!

      – Убирайся, пока цел. Тебя сейчас выведут за ворота. И, если ты сын Бога, то выживешь. Тигры здесь очень голодные. Засуха, мало воды. Вот и ищут горячую кровь.

      Парня потом подобрали последователи учения Кришны. В истории Кришны