Мэтр и Мария. Николай Дорошенко

по старинке – товарищ следователь, мне еще раз перестраиваться некогда. И отвечайте на вопросы. Вы являетесь агентом американской разведки? Английской? Китайской?

      – Да вы что? Я советский человек. То есть россиянин…

      – Учтем. Итак, почему вас сюда доставили? Ваша версия?

      – Я не знаю почему, а началось все это вчера вечером. Какой-то иностранец, бодибилдер, предсказал смерть моего работодателя. Он назвался профессором этим, как его, Елагиным. И точно! Дэвид Розгир погиб именно по предсказанию этого Елагина.

      – Дэвид? Иностранец?

      – Да нет же, он был иностранцем… То есть, сначала он был советским человеком, потом иностранным гражданином, потом снова россиянином, когда можно стало.

      – Что вы несете?! – не выдержала Светлана Владимировна. – Отвечайте, он иностранец?

      – Да.

      – Это по его заданию вы совершили нападение на вице-губернатора?

      – Да нет же, ни на кого я не нападал, и никакой я не агент, и Дэвид не совсем иностранец.

      – Вы хотели взорвать чиновника?

      – Боже упаси! Я и взрывать ничего не умею.

      – Тогда откуда в карете, на которой вы наехали на мерседес вице-губернатора, взялись следы взрывчатки?

      – Не знаю.

      – Так, теперь такой необычный вопрос. Почему вы сменили фамилию?

      Иван удивился многознанию Светланы Владимировны. Действительно, когда он написал первый свой опус, то задумался над благозвучностью своей фамилии – Понырев. Автор сценария – Понырев. Не по-современному как-то, не писательская фамилия. Недаром же его дед писал стихи под псевдонимом Бездомный. Тоже не фонтан, все равно, что Бомжомный. Знала бы Светлана Владимировна, сколько вариантов перебрал Иван Николаевич! И Солнцев, и Ярополков, и Исповедальный, и даже Кацев. Все не то. И однажды Дэвид, знавший о псевдониме деда Понырева, обратился к нему: «Здорово, Безуглов!». Вот оно! Безуглов! А по-западному – Безуглофф. Ваня Понырев написал заявление в ЗАГС о смене фамилии и вскоре стал Иваном Николаевичем Безуглоффым. Потом он и имя хотел сменить, но не решился, в его роду были только Иваны и Николаи. Как объяснить этой следовательше свое решение по смене фамилии?

      – Понимаете, мой дед писал стихи, был поэтом, – зашел Ваня издалека.

      – Поэтом был или писал стихи? – строго спросила следователь.

      – Поэтом… Писал до какого-то времени, потом перестал.

      – Если перестал, значит, поэтом не был. Это он вам посоветовал сменить фамилию?

      – Нет, что вы, я его почти не знал. Его выпустили, когда я только родился, и он вскоре скончался.

      – Откуда его выпустили? Он рецидивист, сидел?

      – Нет, выпустили из психиатрической больницы.

      – То есть, вы даже не скрываете тот факт, что ваш дед был психически нездоровым?

      – А зачем мне скрывать? То дед, а то – я.

      – А то, что ваши действия походят на поступки сумасшедшего, уважаемый Иван Николаевич. Это не дедовские времена, это современность.