Решимость: почти святой Брайан. Анастасия Сагран

куда менее добрый – увы, предпочёл неслышно уйти.

      Наступил день, когда Брайан, сидя рядом с Морганой, вместе с ней, медленно, читал письмо Игрейны.

      – …«И, пожалуйста, напиши мне ответ», – Моргана вскочила на ноги и, схватив Брайана за руку, подняла тоже: – Это потрясающе! Игрейна Пятая!.. Письмо!.. Я прочитала!.. Я!

      Моргана была в восторге. Она схватила его за плечи, быстро поцеловала в щёку. Он скорее испугался, чем что-то ещё. Сердце священника заколотилось как бешеное. И тут же остановилось вовсе – камни, к которым были прикреплены цепи эскортесс, выдвинулись вперёд и упали. Эскортесс снова готовила побег. Она быстро глянула на его лицо, убедилась, что он всё понял правильно, схватила цепи и попыталась оглушить его. Брайан увернулся, но Моргана была быстра, она толкнула его к стене так, что он крепко ударился затылком. Она снова попыталась нанести удар. Брайан уже был готов ко всему, и завязалась отчаянная борьба без лишних слов. Запыхавшийся, как любой крылатый после восьмичасового перелёта, он смог обездвижить её. Да, она была сильна, быстра, настолько изворотлива и гибка, что выскальзывала из любого захвата. Пришлось так закрутить и закрепить эти цепи на ней, что ей и дышать стало сложно. Всё происходило при обоюдном молчании и сверкании глаз.

      – Чтоб тебя!.. – выкрикнув это, Моргана сдалась.

      – Ты теперь и вправду хитрая, – Брайан сел рядом, привалился к стене. – Осталось только поумнеть.

      Вместо ответа Моргана зарычала, как делала это в первые периоды знакомства.

      – Я разочарован.

      – А в чём дело?

      – Лучше ты мне скажи, в чём дело.

      – Ты дурак?! Я пленница в самой отвратительной камере во всей Вселенной!.. Ничего удивительного в том, что я хочу сбежать.

      – А попросить нельзя?

      – Что попросить?

      – Я мог бы перевести тебя в келью в монастыре Сент-Линна. Там иногда держат провинившихся, но условия вполне хорошие. Я несколько веков жил в подобном монастыре.

      – Провинился? – язвительно осведомилась эскортесс.

      – Нет. Это обычные условия жизни для монахов моего ордена.

      – И каково было тебе, маркизу?

      – Вполне уютно. Увидишь – поймёшь. Весь монастырь изнутри расписан фресками и выложен мозаикой. Красиво, очень.

      Брайан просветлел лицом, вспомнив те места.

      – Что для этого нужно сделать? – быстро спросила она.

      – Слушаться меня во всём от начала до конца, – вздохнув, сказал Брайан. Несмотря на то, что он вроде бы выдохся, укрощая эскортесс, к нему вернулась подозрительная бодрость. Не иначе брат занимался чем-то… чем-то…

      – Ладно. Я согласна.

      – Тогда проведи эту ночь здесь, а завтра вечером ты уже будешь в Сент-Линне.

      – А кормят там лучше, чем здесь?

      – Определённо.

      Брайан начал было освобождать Моргану, но остановился.

      – Для тебя, лично, есть что-нибудь особенное, сакральное? – спросил он у неё, замерев. Она взмахнула ресницами и долго смотрела ему в глаза, прежде чем ответить:

      – То, чем я не могу пожертвовать,