Решимость: почти святой Брайан. Анастасия Сагран

Улучила момент, набросилась, вцепилась зубами. Я ударил мечом всего раз. Всё. Ах, да, она сделала это потому, что воспринимала меня как врага. На тот момент она ещё не знала о мире.

      – Думаешь, знание о мире что-то изменило бы?

      – Она разорвала звенья цепи и несколько дней, пока готовила побег, сидела напротив меня спокойно – выжидала. Хотела бы убить – убила бы.

      – Так во-о-о-от почему… Считаешь, это всё твои молитвы? – в голосе сиятельного герцога чувствовалась-таки насмешка.

      – Божья воля, – строго ответил Брайан.

      Ричард Сильвертон проглотил ругательство. Он был верующим крылатым, но ненавидел, когда родной сын начинал надевать безличную маску приходящего духовника.

      – Когда Роджер вернёт её, – сказал, чуть успокоившись, герцог, – мы усилим охрану, а ты…

      – …А я должен быть вхож к ней как прежде.

      – Пожалуйста, раз ты так хочешь. Проверяй себя сколько угодно. Давай, усложняй себе жизнь.

      – Ну, раз ты не против этого… – Брайан предпочёл исчезнуть с глаз отца, пока тот не передумал. Джулиан, всё присматривая за своими линиями и знаками, ни к кому, казалось бы, не обращаясь, спросил:

      – Думаешь, уже влюбился?

      Сильвертон видел, что Брайан ещё не ушёл и сын, закрывая дверь в кабинет, на мгновение встретился с глазами отца. Тот выглядел серьёзным.

      Послушать ответ Брайан не вернулся.

      Прошло всего два дня, и вот – снова тюрьма Синеренесси. Другая камера: ниже, холоднее, чуть более влажная. В ней немного дурно пахло. Видимо раньше здесь держали человека или нескольких шипастых перевёртышей. Моргана Аргиад дышала через накинутый на нос воротник рубашки. Её руки и ноги были прикованы к стене цепями, в два раза толще той, единственной, предыдущей. Она лежала на полу под стеной, свернувшись в клубочек. Похоже, это единственная поза для сна, которую могли позволить цепи.

      – Как там, на свободе? – спросил Брайан, усаживаясь.

      – Сияешь оттого, что меня поймали, или оттого, что я твоего брата не убила?

      – И от того, и от другого.

      – Я тебе так нравлюсь?

      – Нет. Мне нравится мысль о том, что я таки сделаю из тебя добродетельную леди.

      – Какую?

      – Я читал тебе несколько историй о добродетели. Помнишь?

      – Нет.

      – Тогда прочитаю ещё раз.

      – Это же неизбежно, да?

      – Да.

      И Брайан снова читал. День за днём. Моргана Аргиад начала задавать вопросы о смысле Текстов. Это, а так же изменившаяся речь эскортесс, убедили Брайана, что он выиграл свою битву.

      Время заключения Морганы Аргиад длилось уже больше полугода, женщина общалась дружелюбно, смотрела с надеждой, и потому Брайан стал частенько бродить по её камере так, что заходил в зону её досягаемости. Ему теперь казалось, что вопрос уже стоит не о том, есть ли у неё душа, а о том, станет ли эскортесс частью церкви Единого. И он склонялся к тому, что должна бы стать. Но он не был наивен:

      – На севере, так же как и ты, в длительном заключении, находятся двое моих внучатых племянников, – сказал как-то Брайан – эскортесс. –