Решимость: почти святой Брайан. Анастасия Сагран

много исключений.

      – Не цепляйся к словам, женщина. Так вот, я подумал, твоя душа уже мертва и то, что я делаю, бесполезно.

      – А что ты делаешь вообще?

      – Я возношу молитву Единому в надежде на очищение не только твоей души, но и разума.

      – А что с ними не так?

      – Они больны, они двигают твоё тело на совершение зла. Не так задумано Единым, – Брайан покачал головой.

      – Зачем тебе это?

      – Зачем? Если Бог очистит тебя, то ты не убьёшь другого моего брата и не причинишь мне боли.

      – Я всё равно убью его. Он пленил меня.

      – Ты должна простить ему это.

      – Нет, не должна. Это война: весь смысл и есть в убийстве врагов.

      – Вовсе нет, насколько я могу судить, весь смысл в точном исполнении приказов военачальников. Есть же в истории войны вовсе без кровопролитий.

      – Нет! Нет.

      – Есть, женщина, есть. Историю читать пробовала? Нет, ты хоть читать-то умеешь?

      – Да.

      – Я напишу тебе на стене краткую молитву – будешь читать её каждый день и исцелишься.

      – Зачем мне это? Чтоб… я не понимаю. Не понимаю смысла… Зачем всё это?

      – Я же говорил: чтобы ты исцелилась.

      – Я больна?

      – Да, я говорил об этом уже.

      – А чем я больна?

      – Я и об этом уже говорил. У тебя плохая память?

      – Ты… не можешь ли просто… сдохнуть?

      Брайан опешил, но затем сам подумал, что нечему тут удивляться и ответил:

      – Я бы рад, поверь. После смерти, меня-то, ждёт действительно лучшее существование. Господь примет меня в свои объятия – блаженство. Но причинять боль своим близким я не намерен. Пусть это делает Господь – наш Отец, Создатель и Хозяин.

      – Заткнись и уходи тогда. Я всё равно не понимаю, о какой боли ты толкуешь и ни слова о твоём «Господе»…

      – Разве тебе не было больно, когда умерла Игрейна Третья? Она же была твоей кузиной, нет?

      – Я знала её. Это я должна была охранять её. И мне не было больно. Эскорты не чувствуют боли.

      – Про то, что вы не чувствуете физической боли я слышал. А душевной? Что, тоже нет?

      – Душа, душа… уходи.

      – Я ещё не решил ничего.

      И Брайан снова открыл книгу.

      В следующий раз он пришёл с новостями. Но:

      – Опять будешь болтать – загрызу, – сказала ему женщина, пока за ним закрывалась дверь.

      – Тогда ты обо всём узнаешь самая последняя.

      – Так тому и быть, – пожала плечами эскортесс.

      – Отлично, тогда я буду молиться вместо тебя.

      И раскрыл молитвенник.

      Несколько дней он беспрерывно, по многу свечей, молился за её душу. Сомнение никуда не ушло. Как только он начинал думать, что эскортесс отличается от животного, она снова начинала орать и выть или смотрела таким пустым взглядом, что хотелось всё бросить и покинуть это место навсегда. Её взгляд действительно чаще всего был бездушным и ничего не выражающим. Именно этот взгляд и не давал ему избавиться от ощущения, что у этой женщины нет души, разум же склонялся к тому, что душа обязана