Русский излом. Роман в трех частях. Алона Китта

дитя.

      Подозревали даже местных цыган, коротавших зиму на окраине Песчанска. Часть из них продолжали жить по старинке, в кибитках и занимались торговлей лошадьми, а другая часть пела в хоре в ресторане при гостинице"Парадиз». Чтобы отвести от себя нелепые подозрения, руководитель хора Илья Тараканов лично явился в участок, где уверял представителей власти в кристальной честности своей и своих подопечных, послушании и уважении закона.

      Несчастный отец выдвинул предположение, что дочь похищена с целью выкупа, однако никто не требовал у него денег за освобождение Тани.

      У Астафьевых за вечерним чаем тоже обсуждали происшествие, и родители предположили, что девочка, возможно, связалась с бомбистами.

      – В этом отношении губернаторское семейство имеет печальный опыт, -вздохнула Федор Иванович.

      Он имел в виду громкое дело почти тридцатилетней давности по обвинению в терроре группы народовольцев, В этом деле оказалась замешана племянница тогдашнего губернатора. Пятеро несчастных, и она в том числе, были казнены через повешение, а губернатор едва не лишился должности.

      Аня отрицательно покачала головой: она слишком хорошо знала Таню, чтобы согласиться с предположением отца Миловидная легкомысленная Танечка, любительница танцев и развлечений, жила осознанием своей красоты и папиного статуса. Мысли о неравенстве в обществе никогда не посещали ее хорошенькую головку, а потому легче было согласиться с версией о бегстве в бричке с офицером, чем о бомбистах.

      Маруся же едва вспомнила, кто такая пропавшая Таня: гимназистки старших классов кажутся первоклашкам чуть ли не небожительницами.

      Между тем, за столом у Астафьевых присутствовал человек, который мог бы дать нить расследования в руки полиции и, возможно, пролить свет на участь Тани, но этот невольный свидетель предпочитал молчать.

      Миша Таланов видел, как в тот роковой для себя день Таня свернула за угол во двор доходного дома Синякиных на Кахановском бульваре, где ее поджидал Илья Астафьев.

      Молодые люди сели в крытый возок и уехали в сторону Михайловского посада в компании троих парней, по виду студентов.

      Мишу раздирали противоречия: он не знал, как поступить?

      Пойти и рассказать обо всем в полиции, означало, выдать Илью, а доносить на ближнего Мища считал недостойным делом. Кроме того, наслышанный о ссоре между отцом и сыном, об отъезде последнего в Санкт Петербург, мальчик допускал возможность ошибки. Он вполне мог обознаться, потому что видел Илью со спины, к тому же с противоположной стороны улицы.

      А, если не ходить в полицию и оставить все, как есть, то не отразится ли это на судьбе Тани? Возможно, девушке грозит опасность, и его трусливое молчание доведет ее до смерти?

      Миша рассеянно слушал речи за столом и невпопад кивал головой. Обладавший хорошим аппетитом, как все подростки, сегодня он почти ни к чему не прикоснулся, вызвав недоумение хозяев.

      Федор