Век императрицы. Натали Якобсон

красавица поспешно и проворно отскочила в тень подальше от моего коня.

      – Простите? – не понял я.

      – Видно, моим компаньонам придется обойтись сегодня без развлечения, – как-то странно усмехнулась она и тут же велела: – Забирайте своего рысака и мчитесь навстречу заре. Другим постояльцам не повезло так, как вам.

      Я быстро накинул уздечку на уже стреноженного коня. Фонарь почти погас, а мне надо было еще найти седло, подтянуть стремена и поднять с пола мушкет. Если бы только меня оставило надоедливое и неприятное ощущение, что кто-то ползает по потолку прямо над моей головой.

      – Быстрее, – до этого приятный женский голос стал визгливым и злым.

      Я кое-как приторочил к седлу свою нетяжелую поклажу, взял коня под уздцы и поскорее вывел из конюшни.

      – Подумать только, он еще ни о чем не знает, – раздалось за моей спиной чье-то, но уже определенно не женское ворчание.

      Я обернулся через плечо, чтобы посмотреть на говорившего, но в последних отблесках догорающего фонаря не заметил никого, даже девушка куда-то исчезла.

      Я с неприязнью отвернулся от распахнутого загона, зажал ноздри, чтобы не чувствовать запах крови, грязи и разложения. Я ступал прямо по срезанным вьюнкам, спеша добраться до выхода. Земля на грядках неприятно хлюпала под ногами, с хрустом обламывались со стеблей пучки салата. Я заметил несколько недавно пробившихся сорняков, скоро все это место зарастет ими, полынь, трава и колючие плетни разрастутся и обовьют здание так, что оно само станет частью леса. Некому больше ухаживать за таверной. Здесь нет никого, кроме трупов и призраков.

      Скорее бы рассвет. Я вскочил в седло, в последний раз обернулся на опустевшее здание и заметил чей-то силуэт в распахнутом настежь окне второго этажа. Это ведь окно той самой комнаты, где я спал. Разве кто-то мог пробраться в дом так тихо и неслышно, что я этого не заметил. А может, этот кто-то влетел через окно, не без иронии подумал я. Я больше не оборачивался, но меня не оставляло ощущение, что кто-то легко запрыгнул на подоконник, чтобы следить за мной, и за спиной у этого создания бесшумно развевается то ли длинный плащ, то ли шелестят самые настоящие крылья.

      Ну, что за бредовые мысли. Я выехал на более-менее ровную дорогу и пустил коня сначала рысцой, потом быстрым аллюром, а через минуту и вовсе перешел на галоп. Кто-то гонится за мной, летит через лес. Предположение тревожным колоколом звенело в голове, мешая успокоиться и сосредоточиться. Какой-то необъяснимый, доводящий до оцепенения страх заставлял меня гнать коня во весь опор. Я ждал восхода солнца, как узник ждет освобождения, но желанный восход не принес яркого солнечного света. Пасмурное утро едва ли могло развеять мглу на окруженной с обеих сторон густыми зарослями лесной дороге.

      По лесным болотам стелился низкий туман, пышная листва кленов и дубов затеняла путь. Я надеялся услышать песню малиновки или соловья, проследить полет скворцов, но не слышно было ни птиц, ни вечно лазающих по стволам белок, не видно было даже хищников. Можно ли было