Месть графа. Барбара Картленд

оставить ненадолго своих лошадей, – предложила она, – то, быть может, не откажетесь от чашки чаю. Вы возвращаетесь в Лондон, и вам предстоит долгий путь.

      – Вы совершенно правы, и я с удовольствием выпью чашечку чаю, если это не доставит вам хлопот.

      – Идемте со мной в дом.

      Когда они вошли, Чарльз сказал:

      – Я слышал, как ваш грум назвал вас мисс Рания. Очень необычное имя.

      Девушка коротко рассмеялась:

      – Все всегда говорят одно и то же. В старину мое имя означало «принадлежность к королевской семье», чего, как вы сами видите, нет и в помине!

      Она широко развела руками.

      Чарльз уже и сам обратил внимание, что сад перед фасадом дома запущен и зарос сорняками. Из кустов на цветочные клумбы протянулись колючие побеги ежевики.

      Он ничего не сказал, но, когда они вошли в дом, сразу заметил, что и внутреннее его убранство выглядит весьма плачевно.

      Обои на стенах отклеились, а ковры под ногами протерлись до дыр.

      В коридоре висели несколько картин, которые показались Чарльзу старинными и дорогими, но они нуждались в хорошей чистке.

      Рания отворила дверь в гостиную, но и здесь вся мебель требовала пристрастного к себе внимания и ухода.

      – Если вы подождете, я принесу чай, – сказала Рания.

      Услышав, как застучали по коридору ее каблучки, Чарльз понял, что в доме, наверное, слишком мало слуг, если они вообще остались.

      Оглядевшись по сторонам, он отметил, что некогда гостиная была очень уютной и милой.

      «Похоже, – подумал он, – что из-за войны все здесь пришло в небрежение. Должно быть, они крайне стеснены в средствах, если допустили подобный упадок».

      Спустя некоторое время в комнату вернулась Рания с подносом в руках.

      На нем стояли серебряный заварочный чайничек, кувшинчик со сливками и две чашки из китайского фарфора. Кроме того, на тарелке лежали несколько кусочков сухого печенья.

      Опустив поднос на столик подле одного из диванов, девушка разлила чай.

      – Прошу простить меня за то, что доставил вам столько хлопот, – извиняющимся тоном сказал Чарльз.

      – Ну что вы, какие пустяки! Разве что наша кухарка слишком стара, чтобы выйти из кухни. Ее супруг, дворецкий, отправился в лес взглянуть, не попался ли в силки хотя бы кролик. Если нет, то сегодня на ужин нам нечего будет есть.

      Чарльз присел на стул.

      – Неужели все так плохо? – осведомился он.

      – Все гораздо хуже! – ответила Рания.

      – Но ведь вы не можете жить здесь совсем одна?

      Рания покачала головой:

      – Нет конечно. Теперь, когда война закончилась, со мною живет мой брат.

      – И чем же он сейчас занят?

      К его удивлению, огромные голубые глаза Рании наполнились слезами.

      – Он катается верхом… на Стрекозе… в последний раз!

      Слезы хлынули ручьем и потекли по щекам.

      Она поднесла к глазам платочек.

      – Прошу прощения, – вздохнула она. – Я веду себя очень глупо.

      Она выглядела маленькой и жалкой.

      Чарльз встал со стула