Наследники Рима. Все романы цикла «Божественный мир» в новом и полном издании. Борис Толчинский

проклятые язычники!

      – Угомонись, дружок, ты молодец. Одно меня смущает в твоей истории.

      – Что, ваша светлость?

      – Ульпины. Варвар-то ладно, с варвара что взять, но Марк Ульпин, великий ментат, должен был понять, что ты прикидываешься. Зачем, по-твоему, ему понадобилось устраивать фарс с твоим усыплением?

      Андрон нахмурил лоб.

      – Видать, ваша светлость, постановка была для Варга предназначена!

      – Правильно мыслишь, – кивнул князь Корнелий. – А с какой целью?

      – Не знаю, ваша светлость.

      – Думай, думай! Зачем Ульпинам гипнотизировать для виду, когда они могли зачаровать на самом деле?

      – Может быть, они знали, что я к вам побегу?

      – И?

      – И расскажу вашей светлости правду. А вы сделаете как я, по дурости своей, вам вначале предлагал…

      – Не прибедняйся.

      – …И тогда всё случится, как вы мне описали. Ну, то есть, Юстина настроится против нас и всех засудят. Правильно?

      Сенатор, с интересом слушавший вожака радикалов, благосклонно кивнул.

      – Принимаю как версию. Причем весьма лестную для меня: приятно сознавать, что сами слуги дьявола считают мою светлость опасным противником. Ещё скажу насчёт Варга. Он ведь не заподозрил мошенничества?

      – Нет, насколько я понял. Безмозглый варвар был как будто зачарован злодеями.

      – Вот! Немного же искусства потребовалось еретикам, дабы одним ходом поставить под удар всю нашу фракцию и заполучить в свои сети новую проходную пешку! О, боги, я готов стать первым сторонником Софии, пока она будет разыскивать беглых Ульпинов!

      – А мне что делать, ваша светлость? Со снимком, я имею в виду.

      – Покажи его, друг мой.

      Андрон Интелик протянул своему господину фотографию, и лицо сенатора расплылось в улыбке. На снимке отчетливо были видны все действующие лица вечерней схватки: свирепый варвар Крун с налитыми кровью глазами и воздетым для нового удара кулаком; бледная и растерянная София Юстина, тщетно пытающаяся остановить своего опасного защитника; герой народа Андрон Интелик с разбитой в кровь губой.

      – Превосходно! – сказал Корнелий Марцеллин. – У тебя отличный фотограф. Хорошо заплати ему, он нам ещё не раз пригодится.

      – Он денег не берёт. Работает за идею!

      Сенатор пожал плечами.

      – Тогда твой фотограф дурак. Поищи другого. Да, между прочим, давай негатив.

      Интелик замешкался; он рассчитывал оставить пленку у себя, так, на всякий случай. Марцеллин прищурил глаза и измерил его пристальным взглядом, от которого юному другу народа стало не по себе.

      – Не играй со мной, дружок, – тихо и ласково произнес князь Корнелий. – Тебе известно, что имеет обыкновение случаться с непослушными мальчиками.

      Дрожащими руками Андрон передал сенатору пленку. Народный вожак не знал точно, кто внушает ему больший трепет: пресловутые еретики Ульпины, необузданный дикарь