Герой. Анвар Иркинович Иргашев

ударом в грудь.

      Юноша шлепнулся наземь, в его глазах на долю секунды вспыхнул гнев. Но уже через миг, сумев побороть эмоции, Ли посмотрел на своего чуть поседевшего учителя с почтительным вопросом в глазах. Чэн помог ученику подняться.

      – Помни, Ли, как бы велик ты не был, не думай, что достиг всего. Будь внимателен. Совершенствуй свои навыки, тренируй тело и укрепляй дух.

      – Я запомню Ваши слова, Учитель, – Ли поклонился в знак благодарности.

      – У меня есть кое-что для тебя. Подожди.

      Чэн ненадолго исчез в кузнице и, вернувшись, протянул Ли небольшую, но увесистую деревянную коробку.

      – Открой!

      Ли осторожно открыл коробку и с затаенным восторгом обнаружил внутри длинную кованую цепь, точно такую же, как у учителя Чэна.

      – Все эти годы ты честно и упорно постигал искусство кунг-фу. Ты укротил цепь и она покорилась тебе. Ты стал мастером. Эту я выковал ее специально для тебя.

      Юноша почтительно поклонился.

      – Спасибо, Учитель. За Ваши слова доверия.

      Чэн улыбнулся и поклонился в ответ.

      – Цепь, Ли, теперь часть тебя. Носи ее всегда с собой.

      Ли с восторгом вынул из коробки новую именную цепь, разглядел, а затем обхватил ею, как браслетом, свое правое запястье и защелкнул небольшой замочек. После чего, оборот за оборотом, намотал цепь на руку до локтя. Спущенный рукав его рубашки спрятал цепь от посторонних глаз.

      Юноша вновь почтительно поклонился.

      – Благодарю вас, мастер, за все, чему Вы меня научили. За то, что вдали от родного Китая я чувствую себя его частью.

      ****

      Со двора, в окно избы Агафоновых, была хорошо видна крепкая спина Митяя. Повзрослевший и возмужавший парень вертелся перед зеркалом, проверяя, хорошо ли сидит новая рубаха на его широких плечах. Недавний пацаненок вышел весь в отца – крепкий, статный, с бесхитростной белозубой улыбкой.

      В избе теперь стояли, изголовье к изголовью, две железные кровати. На полу, возле одной из них, лежали стопками книги на русском и китайском языках. Полка возле кровати Ли тоже ломилась от книг. Там же лежали тетрадки, перья и кисти для занятий каллиграфией. Около другой кровати валялась части разобранной коробки передач от трактора СХТЗ 15/30 Харьковского тракторного завода – предмет Митяевского увлечения последних недель.

      На стене, над кроватью Ли, в самодельной деревянной рамке висел все тот же карандашный детский рисунок, изображающий счастливую семью, где он, маленький, держит за руки своих китайских родителей. Этот дорогой сердцу Ли рисунок, немного пожелтевший от времени, был центром его вселенной, вокруг которого юноша развесил листы с умными высказывания известных людей. Эти надписи на китайском и русском языках были сделаны юношей собственноручно.

      Митяй обернулся еще раз и заметил наблюдавшего за ним отца. Николай, усмехнулся, и махнул рукой – мол, продолжай, продолжай, но чуть после спросил:

      – А Лешка-то где?

      – Известно где, у Чэна. Где еще ему быть, – не отводя глаз от зеркала, ответил сын.

      Митяй