Герой. Анвар Иркинович Иргашев

Накаяма, вам удалось достать то, что вы обещали?

      – Да, господин генерал-полковник. Вы позволите?

      И после одобрительного кивка Асакавы подозвал к себе майора:

      – Ману!

      Майор подошел к полковнику Накаяме, почтительно поклонился и передал ему папку. Полковник аккуратно вынул из папки пожелтевший лист и передал пожилому японцу в штатском.

      – Вот, взгляните на это, Профессор.

      – Что это? Детский рисунок?

      Профессор был в недоумении.

      – Переверните, – сдержанно улыбнулся Накаяма.

      Профессор несколько секунд жадно вглядывался в записи на обратной стороне рисунка. После чего стал быстро пролистывать лежащий перед ним блокнот, захватывая по несколько страниц, пока не дошел до нужной.

      В кабинете воцарилась почти мертвецкая тишина. Пожилой японец вложил листок в блокнот. На его лице появилась восторженная улыбка, он закрыл блокнот и с волнением в голосе обратился к генералу:

      – Господин генерал-полковник, определенно, это то, чего нам не хватало. Теперь мы можем считать, что вакцина у нас в руках.

      Асакава, выдержав небольшую паузу, встал и прошелся по кабинету.

      – Что же, генерал-майор Накаяма, я ценю людей слова.

      Накаяма, будто не ждавший похвалы, изобразил недоумение.

      – Простите, ваше превосходительство, но я полковник.

      Генерал повернулся к Накаяме и неожиданно улыбнулся.

      – С этого момента генерал-майор Накаяма. Кроме того, отныне именно вы возглавите Центральную Лабораторию. Завтра же утром вылетайте в Китай!

      ****

      С тех пор, как не стало Чэна, прошел почти месяц. Николай винил себя за то, что не был рядом в тот вечер с другом. Чтобы поддержать отца, братья Агафоновы все чаще помогали ему в кузнице. Вот и сейчас над деревенской округой раздавалось радостное ««Тики-бом! Тики-бом! Тики-бом!».

      За работой Ли вспоминал, как зимой, будучи еще детьми, они с Митяем часто забегали с мороза в кузницу, где можно было отогреться и понаблюдать, как двое крепких мужчин – отец и Чэн орудовали тяжелыми кузнецкими молотами. Как мать гнала их с кузницы домой поесть, а они с Митяем сопротивлялись этому. Тогда Авдотья приносила им еду прямо сюда. Он вспомнил, как Чэн подарил ему цепь, выкованную собственноручно тем самым молотом, который сейчас был в руках Ли. Он, наверное, еще многое мог вспомнить, если бы в кузницу не вбежала запыхавшаяся и взволнованная Авдотья.

      Женщина присела на скамью, с трудом переводя дыхание.

      – Что случилось, мама? – Ли сел перед матерью на колени, взяв ее за руку.

      Николай и Митяй, заметив Авдотью, прекратили работать. По ее виду было понятно, что случилось что-то страшное.

      – Мама, да что с тобой? Вот, выпей, – Митя подал матери стакан воды и сел рядом.

      Женщина крепко прижала к себе двух своих сыновей, как в их детстве.

      – Беда, мальчики. Война началась…

      ЧАСТЬ ВТОРАЯ

      ГЛАВА ШЕСТАЯ

      Жаркий