Король улицы: из фавелы вдоль Латинской Америки. Катрина Камбург

я могу тебе дать чек на тысячу крузейро.Пойдет?»

      Эмерсон захлебнулся от счастья и благодарностей.

      Однако чек оказалось не так просто реализовать: его никто не хотел разменивать на деньги. Времени вкладывать его в банк, чтобы получить наличные, не было: фестиваль начинался на следующий день утром. Но Эмерсон, подгоняемый ощущением, что он теперь человек состоятельный, вывернулся и здесь: быстро собрал рюкзак, на другое плечо повесил спальный мешок, поймал попутку, и вот он уже стоит около вожделенного “Вудстока”.

      Первое, что он заметил – здесь все пили молоко. Рядом с воротами стояла машина с цистерной, к ней постоянно подходили длинноволосые ребята и протягивали свои кружки.

      – Я готов купить у вас все молоко. – Заявил Эмерсон и протянул чек, выписанный в спешке за стойкой бара «До Зэ». Владелец машины долго крутил его в руках.

      –А ты уверен, что с ним все чисто? – с явным сомнением он протянул его обратно парню.

      –Голову даю на отсечение, – уверенно заявил Эмерсон и опять всунул чек в его руки. – Да вы вообще ничем не рискуете: я буду здесь до самого конца фестиваля, так что будут проблемы – найдете меня. И можете еще молока привезти.

      В конце 70-х люди еще не разучились быть порядочными и доверять. И вот, через несколько минут Эмерсон стал владельцем огромной партии молока. Машина уехала. А он к концу дня реализовал все, что у него было. Спустя неделю бесшабашного веселья, музыки и разговоров «за мир», Эмерсон единственный, кто вернулся домой с пополнившимися карманами.

      Исчезновение любимой и 32-й

      Мадалена не зря гордилась своей параллельной работой: помимо защиты прав студентов в университете, она вытаскивала наркоманов из химической зависимости. С одним из них у нее даже завязался роман: худощавый Марсело с грустными подкупающими глазами нравился ей все больше. И она уже не знала, то ли ее страсть относилась к нему, как личности, то ли как к плоду ее работы.

      У этого парня были чувственные пальцы, которые бегая по ее груди и другим потайным местам, сводили ее с ума. Все чаще она позволяла ему оставаться с ней в комнате при университете, пока однажды они не разминулись.

      –Эй, дружище, а куда подевалась сегодня мадам Мадалена? – обратился Марсело к проходящему по коридору Эмерсону.

      – Без понятия, бразэр* (от англ. brother – брат).

      –Кажется, дождь собирается, – глубокомысленно изрек Марсело, наблюдая за угрюмо надвигающимися тучами.

      В Бразилии тропические дожди отличаются особой интенсивностью – ни один зонтик не спасет от холодных тонн, опрокидывающихся на несчастных путников, которые не успевали спрятаться от безжалостной стихии. Правда, ливни эти потом так же быстро заканчивались, если только им не вздумывало превращаться в недельные муссоны.

      Почерневшее вмиг небо не предвещало ничего хорошего, и Эмерсон милостиво пригласил случайного прохожего к себе в гости. Правда, в его хоромах едва находилось место для