Без гнева и пристрастия. Анатолий Степанов

Братья и сестры! Помогите погорельцу чем можете! Три дня не ел, а выпить так хочется!

      – Он, паразит, без машины, ко мне в пассажиры специально набился, чтобы здесь нажраться без тормозов, – обнародовал замыслы беллетриста его бывший тесть. И Смирнову: – Насколько я понимаю, мы пока завершили всего лишь первую половину нашего коллоквиума? Даже первую треть, если судить по гаданиям цыганки: что было, что будет, чем сердце успокоится?

      – Все так, Алик, – грустно согласился Смирнов, а Лидия Сергеевна решила:

      – Пока перерыв. Скоро обедать будем. Вот-вот Ксюша объявится.

      Но не Ксюша объявилась. В белой полотняной косынке, в ситцевом сарафане, в кедах на босу ногу – этакой сельской жительницей шла от калитки соседка (через дом) по даче. То была кумир тинэйджеров, попсовая суперстар, тихая и в отсутствие имиджа интеллигентно скромная певица Дарья, любимая женщина любимого смирновского ученика – Георгия Сырцова. Сырцов был любим не только Смирновым, но и – взаимно – замечательной вокалисткой. Хотя вокалистка и знала всех присутствующих, но многолюдство малость смутило ее, и она поздоровалась, робея неизвестно отчего:

      – Здравствуйте. Здравствуйте. Здравствуйте. – Третье «здравствуйте» она почти шептала, но, преодолев себя, довольно внятно произнесла положенное: – Прошу заранее простить меня, но, надеюсь, я никому и ничему не помешала?

      Раскланялись улыбчиво, и Лидия Сергеевна успокоила гостью:

      – Ты не можешь нам мешать, Дашура. А если согласишься с нами пообедать, то вообще все будет замечательно.

      – Я на минутку, – растерянно сказала Дарья, не зная, как ей эту минутку использовать.

      Положение усугубил и одновременно спас бестактный Кузьминский:

      – А Жорки нынче нету тута!

      – Я знаю, – пролепетала звезда.

      – Он на Валдае, пять дней как на Валдае. Рыбку удит, – подробно объяснил Смирнов. – Принял экзамены у своих дебилов-курсантов и от них – в леса.

      – Я знаю, – повторила Дарья.

      – Тогда чего ты не знаешь? – слегка рассердился Смирнов.

      – Он обещал оттуда позвонить и не позвонил.

      – Он и мне не звонил, – простодушно успокоил Смирнов, чем вызвал необычайную радость в рядах смешливых соратников. – А чего это вы ржете, кони стоялые? Что я смешного сказал?

      – Ты, старый хрен, определил себя равно привлекательным для Жоры субъектом наряду с Дашей, – витиевато объяснил мужской гогот Казарян.

      – Я тупой вроде Витьки, – угрожающе признался Смирнов. – Объясни попроще.

      – Иваныч! – возгласил в нетерпеливом ожидании, когда поднесут, Кузьминский. – Посмотри в зеркало на себя, а потом посмотри на Дашу, и тебе сразу станет ясно, кому в первую очередь должен позвонить плутающий меж озер наш общий друг Жорка.

      – А я себя с Дашей не сравниваю… – начал было Смирнов, но тут в бой вступил его самый давний, самый преданный друг Алик Спиридонов:

      – В одну телегу впрячь неможно козла и трепетную лань.

      – Коня, – потеряв