24 часа. Клэр Сибер

удрали. – Она, словно охотничья собака, упорно шла по взятому следу. – По крайней мере, на ближайшее время.

      – Я не знаю, что вы имеете в виду.

      Я отвожу взгляд в сторону.

      – Вашего приятеля. Я слышала, что вы говорили там, в кафе. Вы говорили что-то про свою ссору с ним. – Она включает следующую передачу. Аллилуйя! – Да и одного взгляда на вас вполне достаточно.

      – Что?

      – Вам нет необходимости оставаться в такой глухой обороне.

      На конце ее сигареты собирается длинный столбик пепла. Я зачарованно смотрю на него.

      – Я ни в какой не в обороне.

      – Я на вашей стороне.

      – Тут не никаких сторон, – говорю я.

      Когда же этот столбик пепла развалится?

      – Не надо ничего стыдиться. От них вообще-то ужасно нелегко удрать.

      – Я не стыжусь, – говорю я отчетливым тоном. – Нам еще долго ехать до вокзала?

      – А у вас что, муравьи в штанах кусаются? – спрашивает она.

      Я смотрю на часы:

      – Мне просто нужно вовремя встретить свою дочь, и я по этому поводу переживаю. Она возвращается с каникул.

      – Только не говорите мне, что переживаете из-за того, что он приедет к ней первым.

      – Кто? – хмурюсь я.

      – Он. – Она делает жест рукой в мою сторону, и пепел от сигареты падает на приборную панель. – Тот, кто сотворил с вами вот это.

      – Никто не творил со мной вот это.

      – Тогда почему вы рассказывали в кафе что-то по этому поводу Майку? Я слышала, как вы сказали, что у вас произошла ссора.

      – Я просто… Послушайте… – Я запинаюсь. – Пожалуйста. Я благодарна вам за ваше сочувствие, но я беспокоюсь не из-за себя.

      – Так всегда бывает, – мрачно говорит она.

      – Что вы имеете в виду?

      – А то, что женщины, которые являются жертвами, переживают больше из-за своих детей, чем из-за себя самих. И как раз поэтому этим ублюдкам сходит с рук то, что они дубасят матерей этих детей.

      – Что, в самом деле? – Я размышляю над ее словами. – Получается, что вы как бы оказываетесь в жутком замкнутом круге и двигаетесь по нему с такой скоростью, что уже не можете из него выбраться?

      – Ага, значит, вы прошли через то, о чем я говорю, – с торжествующим видом заявляет она.

      – Нет, – упрямо говорю я. – Я в качестве психотерапевта консультировала разных женщин и поэтому кое-что об этом слышала.

      Я с огромным облегчением замечаю впереди, на фоне чистого неба, дорожный указатель, сообщающий о том, что железнодорожный вокзал находится недалеко.

      – Понятно. – Она включает поворот направо, собираясь съехать с автострады. – Как я уже говорила раньше, человека узнаёшь не сразу.

      У меня возникает слабое желание излить ей душу. Я ведь эту женщину никогда уже больше не увижу, и ее мнение обо мне и моих поступках не сыграет в моей дальнейшей жизни никакой роли. Сочувствие со стороны незнакомого человека может стать большим соблазном. Но я быстро подавляю в себе подобные поползновения. У меня нет времени на то, чтобы рассказывать свою грустную историю.