Шелопут и прочее. Александр Сергеевич Щербаков

и книгах. Я не раз пожалел, что не познакомился через Колю (а он предлагал) с Еленой Сергеевной, лишь однажды поговорил с ней по телефону. Такой уж был захлопотанный…

      Лет через семь-восемь после того, в пору моей работы в «Журналисте», я встретился с Николаем в каком-то лабиринте дворов между Тихвинским и Вадковским переулками. Это уже был не мальчик, а муж, хоть и молодой, но при бороде. Он окинул меня, видимо, как и я его, испытующим взором, может быть, что-то про себя решая, а потом хитренько так, но дружелюбно усмехаясь, достал из портфельчика (впрочем, может, это была сумка) небольшую книгу. Это было его сочинение. Называлось оно «Я иду гулять». Книга оказалась стоящая, как я и ожидал. Не потому, что Коля был похож на Гоголя, а из-за давней, как мне казалось, склонности к обэриутству.

      А потом прошли не годы – десятки лет. И только в 2012-м узнал, что Булгаков давным-давно – иерей, настоятель храма, член Епархиального отдела по издательской деятельности… В голову пришла совсем несерьезная мысль, что это случилось не без мистического влияния однофамильства Николая с Булгаковым Сергеем Николаевичем, достославным священником, богословом и философом. Прочитав (в Интернете) одну из книг, написанных отцом Николаем в его новом для меня качестве, – «Душа видит свет», о Н. В. Гоголе (!), понял: ее автор – тоже неординарный теолог и любомудр. Самобытный и… увлекательный.

      А у меня сохранились две цинкографские клишинки для воспроизведения на газетной полосе рисунка-заставки к «Улыбке», которые мы не оставляли в типографии, а хранили всегда у себя, в отделе. Они до сих пор лежат в фирменном запачканном типографской краской конверте «Комсомолки», а сам этот конверт – в папочке (сейчас такие называют «файлами»), на которой рукою стажера Коли надписано: «Гранки-шманки».

      III

      Недавно прочитал в Интернете мемуары Капитолины Кожевниковой, о которой только что вспоминал. Один из ее очерков начинается так: «Еще на журфаке Уральского университета робко закралась мечта – работать в «Комсомольской правде».

      А я уже рассказывал в других публикациях, как и у меня в том же месте, в УрГУ, только лет на десять позднее зародилась ровно такая же мысль-идея, беспочвенная, но, тем не менее, захватившая воображение. Побудили ее встреча нас, студентов, с приехавшим в Свердловск корреспондентом Василием Песковым и очерк Аркадия Сахнина «Эхо войны». Преподаватели-умницы вывесили в коридоре рядом с кафедрой печати страницу «Комсомолки» с этим, не побоюсь слова, шедевром русской очеркистики.

      Это было скрупулезное, по минутам выверенное расследование того, как спустя 15 лет после освобождения от немецких захватчиков город Энск (на самом деле это был Курск) едва не взлетел на воздух. Отступая, немцы оставили там миллион снарядов и 15 тысяч авиационных бомб, обнаруженных спустя двенадцать лет после победы. Случись взрыв, не только от города, но и от его окрестностей не осталось бы и следа.

      Увлекательный рассказ Сахнина о саперах, об их физически тяжкой и одновременно виртуозной работе без права на ошибку читался неотрывно. Название