Стеклянный город. Иван Леонидович Волков

ветчину и сыр. Коротконогие и толстозадые ненки принесли чашки, поставили блюдце с горочкой леденцов. Я поинтересовался:

      – Простите, у вас сахар имеется?

      – Сахара нет уж с неделю, – ответила одна из ненок.

      – Пардон, не знал.

      Ненка подкрасила губы и заявила:

      – А вы берите леденцы и бросайте их в горячий чай.

      – Где очки разбил? – спросила Колю Поранья.

      – В доме культуры вчера свадьбу гуляли. Мужики подвыпили и затеяли драку. Я полез разнимать и схлопотал в будку.

      Коля говорил спокойно. Для жителей Нельмина Носа схлопотать в будку – явление будничное.

      Надя из «Самоеда» как-то рассказывала, что ей тоже приходилось разнимать драку на свадьбе, причем на собственной. Несколько лет назад она выскакивала замуж за одного башкира по фамилии Ярмухамедов. В ресторане, где отмечали знаменательное событие, он полез к кому-то из гостей с кулаками. Завязался массовый мордобой. «Ша, я сказала!», – призывала Надя к порядку. Но кто-то схватил её за волосы и, не обращая внимания на белое подвенечное платье, протащил через весь праздничный стол, сметая бутылки, салаты, нарезки, мясо по-французски. Надя плакала, выла, орала, истерично смеялась – чего, в общем, только не делала. Через неделю оправилась. Еще спустя девять месяцев родила дочку. «Ты чё?! Я сына хотел! Наследника! А ты кого принесла?!» – возмущался Ярмухамедов. В конце концов он подал на развод и, по традиции, уехал, оставив Надежде ребенка, какой-то кредит и фамилию.

      Я согрелся и подкрепился. Вот отработаю и обратно. Выпью и забуду этот поселок.

      – Коль, а во сколько село попремся смотреть? – уточнил я.

      – А зачем?

      – Мне вообще-то материал написать надо.

      – О чем тут писать?

      – Не знаю. Нужно что-то придумать. А то командировочные обратно потребуют.

      – Ладно, пойдем. Только не сейчас. Я должен разгрести кое-какие документы.

      – Можно я где-нибудь прилягу поспать?

      – Пожалуйста. По коридору направо есть комната местного участкового. Там диван и телевизор.

      – А где сам участковый?

      – В запое. Не пугайся, ежели он, однако, заявится. Так-то наш участковый мужик добрый.

      Меня разбудила Поранья.

      – Ты не знаешь, почему Безмудова вчера грустила?

      – Не знаю.

      – Пора смотреть село. Коля ждет.

      Я потер глаза и причесался. Вышел на улицу. Коля заводил ржавый снегоход «Буран». Мне выделили место в санях сзади. Я сел на оленью шкуру, и мы поехали. Дышать приходилось выхлопным газом.

      Первая остановка – детский сад.

      – 

      Только тише, – предупредила Поранья, когда мы вошли внутрь. – У них тихий час.

      Ненец, что ехал с нами в трэколе, игрался в машинки, сидя на застланном ковролином полу.

      – Борис, познакомься, это Дима, работает воспитателем, – представила его Поранья.

      – Очень приятно.

      Дима поднялся, я пожал ему руку.

      – Он у нас любимец всех местных