Стеклянный город. Иван Леонидович Волков

была пять лет назад на сайте какого-то издания Республики Коми. Автором материала значилась некая Юлия Репина.

      – Ну и мерин этот Хиникин, – говорил Рома, когда мы торчали в столовой и давились чересчур жидким борщом, – плагиатчик херов.

      – Ладно тебе сокрушаться, – успокаивал я, – ну, влом мужику писать. Сидишь, зарплата ого-го, пьешь кофе, куришь сигареты, есть возможность особо не напрягаться. Можно вообще обойтись без колонок.

      К нам за столик подсел паренек, сутулый и сопливый.

      – Простите, вы из «Нярьяна Вындер»? – спросил он.

      – Да, – говорю. – А у нас это на лбу написано?

      Паренек улыбнулся.

      – Нет, я по разговору понял. Хотите совет?

      – Ну.

      – Никогда ни о ком не говорите здесь вслух. Нарьян-Мар – стеклянный город. Чуть периперднешь, а скажут, что обосрался.

      – Тебя как звать? – спрашиваю.

      – Вячеслав Залогин, – протянул руку сутулый. – Я работал в «Нярьянке» до вас.

      – Очень приятно. Это про тебя Леша рассказывал?

      – Ага.

      Вечером мы сидели в ресторане «Фрегат». Официантка с мелированными волосами принесла странного вида лазанью. Никого, кроме нас, из посетителей не было. Поэтому Слава рискнул излить душу:

      – Я тут уже полтора года. Это что-то ужасное, – ныл Вячеслав. – Я болею, у меня болит буквально всё, успел даже три раза полежать в больнице.

      Слава долго рассказывал о кровавой рвоте и резях в кишечнике.

      – Значит, тут плохо. А Руднев обещал рай на земле. Бабенок, угадывающих любое желание, обещал,– вспомнил я, желая соскочить с темы.

      – Этого Руднева вообще лучше не слушать. Хороших девушек я тут не встретил.

      И куда смотрят миловидные матери-одиночки? Ведь Слава – не абы кто, а журналист с ежемесячным заработком. Незначительные пустяки? На них можно просто закрыть глаза. Подумаешь, Слава редко стрижет ногти, и под ними скапливается грязь. Подумаешь, что от него частенько разит нестираными носками и несвежим бельем.

      – А чего вы с Безмудовой не поделили? – спросил Рома.

      – Мне непонятно… Как-то не выполнил план. Безмудова стала косо поглядывать. Потом угодил на больничную койку. Лежал с температурой под сорок и блевал, как я уже рассказывал, кровью. Выписался только через четыре недели. Вышел на работу. Светлана Александровна орала в кабинете Хиникина, будто я симулянт. Тот вяло заступался.

      – Ясно, – говорю, – нещадно мочила. Меня ждет аналогичная участь. Хрен я когда-нибудь выполню план.

      – В конечном итоге, – продолжал Слава, – мне предложили работу в газете «Выбор НАО». Знаете корректора «Нярьянки» Оксану Дуркину?

      – Встречали, – отвечал Сусленко. – Приветствуем друг друга в коридорах время от времени.

      – Мы с ней очень хорошо общались. Она многодетная мать-одиночка.

      – Тут это не редкость, – усмехнулся Роман.

      – У нее шесть детей. Шестого она родила недавно. Безмудова разорала на весь город, что это якобы мой ребенок. Мол, потому и ухожу в другую газету, чтобы ей в глаза не смотреть.