Стеклянный город. Иван Леонидович Волков

«Нярьяна-Вындер». Во главе длинного стола для переговоров восседал Андрей Витальевич. Рядом стояла неизменная чашка кофе, в пепельнице дымилась тонкая сигарета. По правую руку сидел Руднев (он не менялся: тот же пиджак и все остальное), слева – Безмудова. Что-то записывала в блокнот Гретта Валей – старейший сотрудник редакции и представитель коренного нацменьшинства. Напротив мечтала Вика Светлова – полненькая блондинка, секс-прима Ненецкого округа в прошлом, мать-одиночка в настоящем и, наверное, в будущем. Далее шли пишущий фотограф Лена Бобрикова и Поранья Манзадей, которая делала полосу на ненецком языке. Я и Сусленко примостились на другом конце большого стола – между Бобриковой и Манзадей.

      – Доброго утра, – поздоровался Хиникин, – начнем нашу планерку. Что у нас с газетой?

      Докладывала Безмудова:

      – На первую полосу пойдет вручение дипломов старикам-танцорам, они поставили «Лебединое озеро». Классный материал, сама писала. Вторая полоса – обращение губернатора, он расскажет, как съездил в Москву, третья – реклама и программа телепередач, четвертая – Ира Захарьина подготовила очерк на десять тысяч знаков про мальчика Витю Ханзерова. Он победил в олимпиаде по беглому чтению.

      – Захарьиной хомячка принеси из зоомагазина, она и про него очерк родит! – выпячивалась Вика.

      – Так, цыц! – рявкнул Андрей Витальевич.

      – Ну, а чё, – не сдавалась Светлова, – я не права?

      – Так, без «ну»! – Хиникин с силой затушил ароматический окурок. – Сама мне сначала роди, а потом выдрючивайся!

      – Андрей Витальевич, у меня, между прочим, есть дочь, а родить сейчас, боюсь, здоровья не хватит.

      Хиникин слегка покраснел.

      – Кстати, а где Захарьина? – спросил главный редактор.

      – Она мне звонила недавно. Предупредила, что слегка припозднится. У нее ребенок болеет, – сказал Алексей Владимирович.

      – Руднев, а почему ты вчера пропустил заседание депутатов? Я смотрю, Алексей Владимирович, ты совсем стал забываться.

      – Я колесо проколол, – оправдывался Руднев. – Пришлось ставить запаску и ехать в шиномонтаж.

      – Лучше б ты себе проколол нечто другое…

      Раздался стук в дверь.

      – Войдите! – сказал Хиникин.

      На пороге появилась Ира Захарьина, грузная девушка с объемными, выпирающими из-под декольтированного не по погоде платьица, сиськами и броским, как Лешины заголовки, макияжем, отдающим затрапезным публичным домом.

      – А вот и она, наша радость-гадость! – воскликнул Андрей Витальевич.

      – Зачем вы так? – опешила Ира.

      – За хлебом! Все, проехали!

      Андрей Витальевич посмотрел на нас с Ромой.

      – Надо бы задействовать нашу свежую кровь, – произнес он, закуривая очередную сигарету.

      Безмудова выкрикнула:

      – Сегодня будет награждение победителей конкурса «Заполярное подворье»!

      – Я, – говорю, – могу оформить. А что это за конкурс?

      – Очередной конкурс бабок и дедок на лучшее подворье города, – пояснил Хиникин.

      Андрей Витальевич сделал глубокую