Малявка. Мария Геннадьевна Косовская

на него, – Сашка пригладила торчавшую вихрастую челку Фадея. – Он у нас маленький. Даже вон, картавит.

      – Да идите вы! – Фадей дернулся в сторону от Сашкиной руки и обиженно вывернул свои пухлые цыганские губы. – Я вас позвал, а вы издеваетесь.

      – Ой, ой, ой, он, кажется, сейчас заплачет.

      – Знаете, что? Уходите отсюда.

      – Да ладно тебе, не обижайся, Фадей! Мы же шутя, – сказал Пашка Бергер, и Саше, как всегда, стало немного стыдно, что она издевается над Фадеем, но в то же время приятно вот так по-взрослому сидеть на коленях у парня и чувствовать себя королевой, пусть и среди дворовых парней.

      – Хотите, анекдот расскажу? – сказал Женек, и, не дожидаясь ответа, стал рассказывать. – Вопрос: может ли вегетарианец полюбить женщину? Ответ: может, если женщина ни рыба, ни мясо.

      Никто не засмеялся. Женька смутился и стал собирать пальцем какие-то крошки на столе.

      – Фадей, может, я поесть приготовлю? – примирительно спросила Саша.

      – У меня только веймишель.

      – Давай вермишель. Ребят, вы есть хотите?

      – Не, спасибо. Мы дома поели.

      Фадей достал из единственного, висящего посередине стены, как скворечник, ящика пачку вермишели и поставил на газ черную железную сковородку.

      – Ты че, в сковородке будешь варить? – спросила Саша.

      – Я их жайить буду.

      – Прям так, не отваривая.

      – Пйам так.

      – Давай я по-нормальному сделаю, сварю, обжарю на масле, – Саша выхватила у него пакет. – Кто ж сухие макароны ест? Совсем с дуба рухнул?

      – Это ты с дуба йухнула. Это веймишель. И я знаю, как надо. Отдай.

      – Не отдам, – Саша, смеясь, начала бегать от Фадея между стульями. Ромка Белый поймал ее и держал, пока Фадей разжимал пальцы. Это было весело, и все смеялись, но когда вермишель уже была у Фадея, а Ромка все продолжал Сашку держать, стало как-то неловко.

      – Руки убери! – строго попросила Саша.

      – А то что?

      – Белый! Она кому сказала! – Пашка поочередно расцепил пальцы Белого у Сашки на животе.

      – Ладно, ладно, – Ромка, глупо посмеиваясь, разжал руки.

      Раздался глухой стук в дверь, от которого жалобно задребезжали разболтанные дверные петли. Все замерли.

      – Кто это? – шепотом спросила Саша.

      – Не знаю, – сказал Фадей, и из пакета высыпались на раскаленную сковородку тонкие вермишельки.

      – Открывай, Фадей! – послышался мужской голос.

      – Фадей, открывай, – повторил женский.

      – Это Ленка, – обрадовалась Сашка. – Наверное, она с Блатным. Я открою?

      – Откъивай, – смирился Фадей.

      И в квартиру ввалилась розовощекая Ленка, одетая в длинное пальто и цветастый платок. За ней проталкивался в дверь Леха по кличке Блатной, в ватнике нараспашку, широко улыбаясь щербатым ртом. И совсем сзади, как-то скромно и нехотя, шел Денис. Когда он прошел мимо Сашки, на нее пахнуло ванилью. Боясь встретиться с ним глазами и обращаясь