За рубежом и на Москве. В. Л. Якимов

надеждой на «милостивца».

      От Потемкина Яглин ушел обнадеженный, с радостными мыслями, что наконец-то дело, по которому он с отцом приехал в Москву, нашло своего «милостивца» и теперь, быть может, оно пойдет гладко. Ведь шутка ли: Петр Иванович Потемкин бывает на Верху, и его знает сам Тишайший царь! Долго ли ему сказать царю о черном свияжском деле?

      – Приходи ко мне как-нибудь с отцом, – сказал Роману на прощание Потемкин. – Мы, старики, скорее ведь споемся друг с другом.

      Через несколько дней Андрей Романович сидел с Потемкиным и разговаривал с ним о своем деле.

      – Так, так! – говорил Потемкин. – Черное дело, черное дело. Так оставить нельзя.

      – Помоги уж, благодетель! Век за тебя будем Богу молиться. Только бы обидчику-то как-никак отплатить! – вставая со скамьи и кланяясь, сказал Андрей Романович.

      – Надо, надо помочь, – обнадеживал его Потемкин. – Только вот что, Андрей Романович: чать, и сам знаешь, что сухая ложка рот дерет.

      – Ох, благодетель! Разве я за этим постою? Последнюю рухлядишку и с усадьбой вместе накажу продать, а уж тебя отблагодарю.

      – Да нет, разве я про то? – сказал Потемкин. – У меня и своего добра некуда девать. Я про другое.

      – Про что же, милостивец? Не разумею.

      – А вот про что! – и Потемкин стал ему говорить.

      Задумался Андрей Иванович, идя к себе домой, и раздумался про то дело, о котором говорил ему Потемкин перед этим.

      А дело было следующее.

      Дочь Потемкина, Анастасия, готовилась уже в «Христовы невесты». Причиной этому было особенное безобразие ее лица: на рябой поверхности сидела пара косых глаз и «заячья губа», что заставляло всех женихов избегать ее. Как ни старался Потемкин сбыть с рук дочь хоть за кого-нибудь, только не за смерда, а за дворянина или боярского сына, – даже бедные дворяне и боярские дети оббегали безобразную Анастасию. Время шло. Девка все более старела, характер ее становился день ото дня несноснее, и Потемкин только спал и видел, кому бы на руки сбыть ее.

      Встреча с Яглиным заинтересовала его именно с этой стороны.

      «Да вот кому можно сбыть Настюху-то! – подумал Потемкин. – Дело их я устроить могу, а заместо этого потребую, чтобы Роман женился на Настюхе».

      Не откладывая дела в долгий ящик, он предложил эту комбинацию Андрею Романовичу.

      – И вам хорошо будет, и мне, – сказал он последнему.

      – Посмотреть бы надобно было, Петр Иванович, – робко сказал Яглин.

      – Что же, хочешь – так и посмотри, – согласился Потемкин и, хлопнув в ладоши, сказал холопу: – Позвать сюда Настасью!

      Девушка явилась к отцу и гостю.

      «Н-да, – подумал про себя Андрей Романович, – этакую-то красавицу кому угодно рад сбыть, только возьми пожалуйста!»

      – Так как же, Андрей Романович? – спросил его Потемкин. – По рукам, что ли?

      – Не знаю, как тебе и сказать, Петр Иванович, – немного помолчав, ответил Яглин. – Одному-то мне такое дело решать не годится: дело-то идет не обо мне, а о сыне. Его поспрошать надоть.

      – Да