Патриарх Никон. Том 1. Михаил Филиппов

ее тоже затосковал; чтобы рассеяться и убить печаль, он еще усерднее взялся за поучение своей паствы.

      Но на это его товарищи, священники, глядели как на еретичество и латинство и подбивали фанатиков прихожан говорить ему дерзости на улице и чуть ли не хотели побить его каменьями.

      Однажды он даже получил подобную письменную угрозу.

      Жена посоветовала ему ехать в Москву.

      Он отписал об этом грамотку Нефеду Козьмичу, и вскоре был получен патриарший указ о переводе его туда.

      IX

      Хоть тресни, да женись

      Переехал отец Никита в Москву и думал: вот где я отдохну душой, да и жена моя оживет.

      Вначале и казалось, что оно так будет: он устроился в церковном своем домике скромно, но уютно и рад был, что Нефед Козьмич был от него недалеко.

      Почти ежедневно он захаживал к нему, и они вдвоем как бы слились душой.

      Не была ни у одного, ни у другого в утайке ни одна мысль, ни одно чувство.

      Часто говорили они о несчастной Хлоповой и об ее смерти; но Нефед Козьмич утешал его тем, что для счастия Руси, быть может, и лучше, что царь женился на Марье Владимировне Долгорукой, так как и по красоте, и величью, и по уму – это истинная царица.

      – Притом, – прибавлял Нефед, – коли, да сохрани господь, умрет патриарх, Долгорукие не позволят наступить себе на ногу и в царской думе будут не последние. Не дадут они в обиду ни земли русской, ни царя.

      Несколько дней спустя после этого Нефед возвратился торопливо домой и был необыкновенно пасмурен.

      В сильном волнении ходил он взад и вперед по передней в ожидании прихода отца Никиты, за которым он послал.

      Когда священник вошел, он испугался: как говорится, на Нефеде не было видно лица.

      – Что случилось? – спросил он.

      – Идем куда-нибудь, чтобы нас челядь не могла услышать: случилось большое несчастье…

      Он отвел его в свою опочивальню, осмотрел ее, как бы боясь, что кто-нибудь не спрятался ли их подслушать.

      – Несчастье, и несчастье такое, что и сказать нельзя… Я только что от патриарха – он в отчаянии… Невестка, невестка, на которую он возлагал для Русской земли столько надежд, сильно захворала… и… и нет никакого спасения…

      Отец Никита побледнел и задрожал – так известие это поразило его.

      – Кто же окружал царицу? – воскликнул он.

      – Все ее, царицы-инокини, родственники. Давно уже они сплетничали патриарху, что она-де испорченная: то смеется, то плачет; что она нежного сложения, а тут вдруг заболела, нельзя добиться от нее, отчего она захворала; может быть, она скажет духовнику, но теперешний ее духовник – друг царицы-инокини, и если даже та скажет ему что-либо, то он утаит правду… Мне и пришла мысль предложить патриарху тебя, отец Никита, в духовники, согласишься ли ты на это тяжелое дело?

      – Соглашаюсь и готов жизнь отдать за правду! – воскликнул священник.

      – Иного ответа от тебя и не ждал. Едем к патриарху.

      Приехав к отцу царя, Нефед прямо повел без