Советник на зиму. Роман. Сергей Яковлев

голову на место и разлепил веки. На него с добродушным любопытством поглядывал человек, похожий на льва или большую обезьяну. Всклоченная шапка вьющихся седеющих волос, пышные бакенбарды, сросшиеся с широкими бровями, курчавая шерсть на руках вплоть до кончиков пальцев, до самых ногтей… Лишь тщательно выбритый подбородок сверкал белизной, как халат.

      – Да… Даша? – скорее выдохнул, чем спросил Несговоров, ощущая ледяной страх в груди.

      – Аритмия, – сказал врач. – У вас, не у нее. На почве астенического синдрома. Девочке промыли желудок, она спит в палате, через пару дней можно выписывать. Не таскайте ее по чердакам. Кормите хорошенько. Но жизнь планировать не легче, чем отношения с женщиной, правда? Начинается всякий раз с мечты, а кончается…

      По щекам Несговорова скатились две слезы. Он зажмурился и заглотнул побольше воздуха. Перед его глазами поплыла картина очереди.

      – Там еще одна по полу катается, – вспомнил он вслух.

      – Вы что, серьезно полагаете, что я буду с вами трепаться, когда кто-то за дверью от боли катается по полу? – спросил врач. – У той женщины совсем не то, что вы подумали. У нее аппендицит. Приступ уже прошел, завтра прооперирую.

      – А безногий?

      – Безногий? Ну, что тут скажешь. Жить будет. Хуже с дедом, бедолага исчерпал все ресурсы. Денек под капельницей протянет, а там… Профессор, между прочим. Спецкурс по психологии нам читал, когда я еще в институте учился, копал глубоко – да разве мы, сопляки, в то время понимали? Это нынче все наружу вылезло… Я той стерве, что вас привезла, так сказал: принять приму, но в порядке очереди. Здесь для меня все равны, а с блатными обращайтесь в свою больницу. У вас ведь тоже поди-ка был соблазн открыть дверь кабинета ногой?..

      – Откуда вы про все знаете?

      – Классиков читать надо. Как не порадеть родному человечку? На себя-то можно и рукой махнуть, но уж о близком позаботиться, да о ребенке – святое дело! А рядом другие со своими близкими. Я ведь решил было, что вы из ихней камарильи, сверху спустились, теперь-то вижу… Больше вам скажу. Голени у того мужика были – просто месиво, но в спецбольнице ему, пожалуй, ноги бы сберегли. Несколько операций, с полгода лежать. Да кто его туда, голодранца, возьмет? А за кордоном бы и деду на годик-другой жизнь продлили, опять же не за бесплатно, конечно. Вот и оглядывайся по сторонам, человек, завидуй! Концов не найдешь. Сегодня помираешь от какого-то недуга в лучшей клинике, а завтра его любой деревенский фельдшер научится исцелять. Кого тут винить? Чему завидовать? Девочку-то вы спасли, не я же. Да вы сами знаете. Смерть побеждает там, где не находится теплых рук. Где человек ничто, повод, пешка в игре… Но это так, к слову. Смена моя кончилась, вот и болтаю. И вообще все было бы прекрасно, если бы…

      – Если бы?

      – Если бы утомительно длинную фразу «Береги платье снову, а честь смолоду» наши прагматики и минималисты не сократили до двух слов: «Береги