Холод древних курганов. Аномальные зоны Сибири. Андрей Буровский

Я девочка еще, не трогай, дяденька…

      – Тьфу ты! Нужна ты кому-то, сопля! У меня жена есть, взрослая и красивая. Давай садись быстрее, я тебя и так подвезу.

      – Дяденька… Отпусти…

      Только тут господин Н., необъятного ума человек, начал замечать, что тут что-то не в порядке и что свел его случай вовсе не с обычной живой девочкой. Теперь полудитя стояло метрах в двух от машины, поздний закат неплохо ее освещал. Стали хорошо видно одутловатое, страшно распухшее лицо с каким-то, как выразился Н., «невероятным» выражением, странные пятна на лице, на руке и обнаженном плече – не все скрывала сбившаяся простыня. На очень нехорошие мысли навели эти пятна Н., и он судорожно закрутил ручкой, закрывая окно. Впрочем, он опять прокричал что-то в духе – мол, садись, поехали домой… но уже включил двигатель и держал ногу на педали газа – на всякий случай.

      Все такими же нелепыми рывками двигалась девочка к машине, все виднее становилось запрокинутое одутловатое лицо с совершенно заплывшими глазами, страдальчески перекошенным ртом, опухшее до того, что кожа начинает лопаться. Все виднее становились неправильной формы буро-зеленые пятна на лице и простертой руке.

      – Дяденька…

      На этот раз «дяденька» чересчур ясно увидел, что при звуках голоса остается неподвижным этот судорожно стиснутый, пошедший на бок рот и что опухло не только лицо. То, что он принял за детские перетяжечки, оставшиеся у хорошо кормленой девочки, оказалось все той же опухлостью.

      «Дяденька» отпустил сцепление и двинул в объезд девочки, повел машину на середину дороги – благо трасса пустая. Но сколько он мог еще видеть, покойница шла за ним и шла по обочине, все теми же рывкообразными, не свойственными живым движениями.

      Если верить господину Н., он и тогда, в середине 1980-х, не делал секрета из своего приключения и рассказывал о нем довольно много. Возможно, это и правда, потому что его координаты дал мне человек, слышавший от него эту историю еще в те времена. Но потом у господина Н. появились двое людей «из органов» и очень настойчиво «советовали» ему ни в коем случае не распространяться о явлениях, которых «не бывает» и которые не должны происходить в уважающем себя советском городе. Господин Н. замолчал, но историю эту помнит очень хорошо и воспроизвел все крайне точно; было даже предложение съездить на «то самое место», чтобы показать все в лицах, но я счел это уже излишним.

      Продолжение семьи Р.

      Эта семья тоже ехала «с моря» – в смысле, с Красноярского водохранилища, которое в лучших традициях соцреализма у нас упорно именуют «морем». Кое-где к «морю» есть удобные подъезды, и там романтические люди ставят палатки, устраивают летний отдых компаниями и семьями.

      Примерно на том же месте, где и Н., отец семейства Р. остановил машину – хотел дать детям возможность выйти и пописать. До этого они спускались с гор, дорога вилась серпантином, там было круто и страшно. Потом был мост, пост ГАИ, многолюдство… А до дома еще далеко, детям резонно выйти прогуляться в кустики.

      Стоял ранний вечер – с Бирюсы