Холод древних курганов. Аномальные зоны Сибири. Андрей Буровский

не обходится человеческое жилище.

      Здесь я невольно останавливаюсь в недоумении, искренне не зная, кто же должен был здесь обитать?! Какие-то сельские создания, приехавшие с хозяевами в тех же эшелонах, по месяцу тянувшихся из Средней полосы за Урал? Но какие же создания выдержат такой путь, жизнь в бараке – не городскую, не сельскую, а, пожалуй, лагерную.

      Или же в пятиэтажках поселились какие-то совсем иные существа, не имеющие никакого отношения ни к какой жизни, кроме жизни в пятиэтажках?

      Во всяком случае, мне никогда не рассказывали о симпатичных существах, «хозяевах дома», аналогичных сельским домовому, овиннику или чердачнику. Все создания, о которых шла речь, были мелочными и пакостливыми. Одна дама всерьез уверяла меня, что у нее за зеркалом трюмо живет «черт», и этот «черт» пакостит всякий раз, когда у нее кто-то появляется.

      – Представляешь, он или крикнет среди ночи что-нибудь неприличное, или какой-нибудь предмет прямо на человека уронит… А то как-то стала люстра колебаться, кружиться – вот-вот сорвется, да еще хохот демонический… Мы с Толиком ужинаем, а над нами все это и происходит….

      – Ну и как Толик? Выдержал испытание?

      – Нет, конечно, куда там… Сбежал.

      У другой дамы какая-то пакость завелась в ванной, и всякий раз, когда женщина купалась, одна плитка кафеля отваливалась, и в образовавшейся между кафелем и стеной щелке «что-то» начинало явственно клубиться, шевелиться, скрестись… Что именно скребется, не было видно, но происходило это сантиметрах в 60–80 от лица купающегося человека; впечатление было огромным.

      У другой дамы в ванной тварь хулиганила не так противно – разве что хихикала, перекладывала детали туалета, или, когда она уже одевалась, поясок халата вдруг слетал вниз и обвязывался вокруг ноги этой дамы. Когда дама привыкла, ее это уже перестало пугать…

      Что характерно, не существовало и не существует никаких форм договора между людьми и теми, кто делит с ними хрущобное жилье. Нет тут ни молока, оставляемого для домового, нет заклинаний, оберегающих от водяного, и обетов, которые нужно давать лешему, чтобы пустил к себе в лес. И в селе человек в лучшем случае недолюбливал, побаивался нечисть, но знал, во-первых, – никуда от нее не денешься, надо уметь существовать бок о бок.

      Во-вторых, человек умел договариваться с «соседями». Не все было позволено в общении с ними, даже сама нечисть знала границы того, что дозволено ей… по крайней мере, пока человек соблюдает определенные правила.

      В пятиэтажках все не так. Человек делает вид, что бок о бок с ним вовсе никто и не живет, он в любой момент готов к репрессиям. Даже не к освящению жилища, не к тому, чтобы отдаться под покровительство высшей и светлой силы. Человек готов в любой момент поймать, побить, изуродовать.

      – Поймала бы я эту сволочь!

      – Ну и что бы сделала?

      – На части порву гадину!

      – Так вот он тебе и пакостит…

      – А что я должна делать?! Он первый