Залив Голуэй. Мэри Пэт Келли

невыносима. «Прости, Майкл, – ответил мне Джимми. – Мне и Рыжего Пройдоху прокормить трудно».

      – Бедняжка Бесс, – сказала бабушка.

      – Хуже того, – возобновил рассказ Майкл, – в подкову ей попал камень. Мой дед извлек его, но она слишком хромала, чтобы продолжать путь. Агент Блейкни приставил пистолет к ее голове. «Одна пуля ей в висок, – сказал он, – и у меня будет много мяса. Я продам его человеку, который разводит собак для охоты на лис».

      Мы дружно ахнули, а отец от досады стукнул кулаком по колену.

      – Неужели в нашей бедной истерзанной стране нет никакой надежды на элементарную справедливость? – воскликнул папа. – Неужто здесь готовы все превратить в сплошную бойню, лишь бы только угодить этим Sassenach, англичанам?

      – Просто позор, – поддержала его бабушка. – Во времена королевы такого не произошло бы. Можете мне поверить.

      – Ох, Майкл, но ты, конечно, не позволил агенту убить ее? – с надеждой в голосе спросила мама.

      – Не позволил. «Я покупаю ее, – сказал я кучеру. – Заплачу столько же, сколько тебе дали бы на бойне, только здесь и сейчас. Наличными». Слова эти сами собой сорвались у меня с языка. Я ожидал, что мой дед будет возражать. В финансовых вопросах от него не стоило ждать широких жестов. Но он молча вынул жменю шиллингов из своей железной шкатулки и отдал их мне. Так Бесс стала моей.

      – Ты поступил правильно, Майкл, молодец, – заявила Майра.

      – Да! – подхватили мы все. – Да, ты молодец, Майкл.

      – Я построил для Бесс загон возле кузницы. Ее спокойный нрав не отвлекал других лошадей, а жеребца на соседнем лугу она игнорировала. К тому времени мне было уже почти шестнадцать, и моя мать начала поговаривать: «Если ты не начнешь сейчас приударять за девчонками вместо того, чтобы носиться с Бесс и Рыжим Пройдохой, мне никогда не стать бабушкой». – «И где же мне найти такую женщину, которая могла бы сравниться с тобой?» – в ответ спрашивал я у нее.

      – А сколько же тебе сейчас? – поинтересовался отец.

      – Восемнадцать, сэр, – ответил Майкл.

      – Джонни и Майре тоже по восемнадцать, папа. Тот самый возраст, когда большинство людей женятся…

      – Помолчи, Онора, – остановил меня отец. – Майкл говорит.

      Майкл улыбнулся мне.

      – Девушки в Кастл Блейкни были неплохие, но они постоянно хихикали, сплетничали и водили парней за нос, сталкивая их между собой. А в моем воображении сложился другой образ женщины, которую я мог бы полюбить.

      – И что же получилось? – поинтересовалась Майра.

      – Она должна была походить на русалку, вырезанную в камне у входа в Клонтаскертское аббатство. Вы слыхали об этом месте? Кромвель разрушил там бо́льшую часть церкви, но кладбище и часть арок сохранились.

      Мы ничего об этом не знали, но могли себе представить. По всей Ирландии было столько руин из серого камня, дававших названия местностям, – напоминания о давно минувших временах.

      – Аббатство с его многовековыми резными надгробьями – это края, где всегда обитали представители