Боярыня Морозова. Княгиня Елена Глинская. Дмитрий Дмитриев

старик старообрядец.

      – Отступник?.. Ну, отче, уж это ты врешь. Я не отступник, а такой же крещеный, как и ты, – обиделся мужик.

      – А зачем так крестишься?

      – Как же мне креститься?

      – Смотри – вот истинный крест!

      Старик сложил крест по-старообрядчески.

      – Сим крестом знаменуй себя – и спасен будешь!

      – Меня батька с мамкой научили так молиться с малых лет, так я и молюсь доселе.

      – Молитва твоя Богом не примется.

      – Я ведь неграмотный, Бог с меня не взыщет. Скажи, отче, не попадался ли тебе мой боярич? – меняя разговор, спросил Влас у Аввакума (это был он).

      А как Аввакум очутился в лесу недалеко от усадьбы Пушкарева? Он как глава раскола был сослан в дальнюю ссылку, но у него при дворе государевом нашлись доброжелатели, которые и выпросили у государя ему помилование и разрешение жить в Москве.

      Глава XV

      Возвращаясь из ссылки, Аввакум захотел побывать в скиту, где начальствовал Гурий, его приятель, один из самых закаленных его учеников и последователей.

      Дорогу по лесу, очевидно, он знал хорошо и, не доходя несколько шагов до скита, повстречался с дворовым мужиком Власом.

      – Так как же, отче? Не попадался ли тебе навстречу мой боярич, стрелецкий полковник? – спросил еще раз у Аввакума Влас.

      – Нет, мне никто не попадался, – хмуро ответил ему глава раскола.

      – Беда, да и только! Вторые сутки пошли, как боярич не возвращается.

      – А как его звать?

      – Владимир Иваныч Пушкарев прозывается.

      – Как? Владимир Пушкарев? – переспросил Аввакум.

      – Да, да…

      – Твоего боярича я давно знаю…

      – Неужели, отче, знаешь? – обрадовался мужик, не зная сам, чему обрадовался.

      – Знаю… парень он хороший… Только никонианин… вот что плохо… По ложному пути идет… А ложный путь ведет к погибели…

      Аввакум знал Владимира Пушкарева, когда он жил в Москве и был еще стрелецким сотенным. Молодой Пушкарев часто ходил в тот приход, где Аввакум священствовал, и познакомился с ним, даже бывал у Аввакума в гостях и подолгу с ним беседовал.

      – Как же боярич Пушкарев очутился в этом лесу? – спросил Аввакум у Власа.

      – У его отца близко отсюда есть вотчина, прозывается Лихоборьем. Боярич-то и приехал погостить, значит, – пояснил Влас. – А ты, отче, куда пробираешься? – спросил он у Аввакума.

      – Обитель тут есть близко… скит. Туда иду.

      – Отче, а как звать-то тебя?

      – Аввакумом.

      – Возьми меня, отче, с собой в скит. Скоро ночь, а к ночи домой мне не вернуться. Право, возьми!

      – Не должно входить тебе в нашу обитель, ты никонианин.

      – Возьми, отче, я в скиту-то поспрошаю про боярича. Может, монахи его где видали?

      – Ну, пожалуй, пойдем, – несколько подумав, сказал Аввакум.

      – А далеко, отче Аввакум, идти?

      – Недалече.

      – Я и не знал, что здесь есть обитель. Видно, недавно построили?

      – Недавно.

      – А пустят меня туда?

      – Пустят.

      – Переночую,