Боярыня Морозова. Княгиня Елена Глинская. Дмитрий Дмитриев

значения.

      Он думал, что Гурий (так звали игумена у старообрядцев) только пугает его и, лишив его свободы, больше ничего не посмеет с ним сделать.

      Пушкарев, пробыв еще день и ночь в избе, лишенной света и воздуха, почти без еды, несмотря на свое здоровье и молодость, сильно ослабел; голова у него кружилась, ноги отказывались служить, во всем теле он чувствовал боль, утомление.

      Он сказал своему старику сторожу, что желает видеть игумена и говорить с ним.

      – Что, или удумал покориться и принять нашу правую веру? – с любопытством спросил у него старик.

      – Удумал, – коротко ему ответил стрелецкий полковник.

      – Давно бы так.

      – Что же, можно мне видеть вашего игумена?

      – Можно.

      – Так проводи меня к нему.

      – Пойдем.

      Раскольник привел молодого Пушкарева к игумену в ту же избу, в которой он был раньше.

      – Что скажешь? – не совсем дружелюбно спросил Гурий у вошедшего Пушкарева.

      – Я пришел тебя спросить…

      – О чем?

      – Скоро ли ты выпустишь меня из сарая?

      – Где ты сидишь, это не сарай, а называется «домом испытаний»; туда мы сажаем провинившуюся и согрешившую братию, а также готовящихся к принятию нашей святой веры.

      – Повторяю, когда же меня ты выпустишь?

      – Это зависит от тебя самого…

      – Как?

      – Да так! Если ты удумал принять нашу правую веру, выпустим хоть нынче.

      – Старообрядцем я никогда не буду.

      – Ну тогда погибель тебя ждет… Так ты и будешь до самой смерти сидеть в «доме испытаний».

      – Ты не посмеешь этого сделать!

      – Весь ты, говорю, в нашей власти! Что хотим, то с тобой и сделаем, – совершенно спокойно промолвил Гурий.

      – Может, тебе нужны деньги? Я дам за себя выкуп.

      – Денег у нас и без твоих много.

      – Так что же, старик, тебе нужна моя смерть? – громко крикнул Владимир Пушкарев, выведенный из терпения спокойным тоном старика фанатика.

      – Я пекусь о твоей заблудшей душе. Соединись с нами и получишь спасение…

      – Пекись о себе, а не обо мне.

      – Ты сам к нам пришел и просил, чтобы мы показали тебе путь.

      – Я просил, чтобы показали мне дорогу, я заблудился в лесу и…

      – Не в лесу ты заблудился, а в миру, и мы покажем тебе путь ко спасению, – прерывая Пушкарева, промолвил Гурий. – А знаешь ли, что ждет супротивников? – быстро спросил он.

      – Что?

      – Голодная смерть.

      – Что же, и меня хотите уморить? – не скрывая своего ужаса, спросил стрелецкий полковник.

      – А ты не упорствуй – и будешь спасен! Повторяю тебе: ни в каком случае ты из нашей обители живым не выйдешь, если не примешь нашу веру и не соединишься с нами. Вот тебе последнее мое слово.

      – Дай время мне подумать, – проговорил Пушкарев.

      Он хотел выиграть время, найти случай себя спасти, убежать.

      – Пожалуй, дам тебе еще три дня на размышление.

      – Прикажи не запирать меня в той избе,