Дмитрий Донской. Сергей Бородин

Кирилл заторопился.

      В городе лаяли собаки. Пахло с огородов и дворов свежим навозом, ботвой. Сырые пятна чернели на бревнах строений.

      По свету в окне Кирилл опознал постоялый двор. Тут, в слободе, не въезжая в городские ворота, он и остался ночевать.

      В большой избе было темно и тихо. Лучина тускло горела в стороне от стола, и пламя стояло, как увядающий цветок, подсохший сверху, – пламя всегда напоминало Кириллу какой-то цветок, растущий на берегу Босфора.

      Люди, молча сидевшие у стен по скамье, показались ему знакомыми: может, среди них есть те, которые два года назад видели его позорный исход из Коломны? Все смотрели на него, но никто не шевельнулся. Кирилл перекрестился в угол и сел.

      Он скоро догадался, почему все молчали: здесь слушали побывальщину; старик-сказитель на чурбаке возле печи отпивал квас из большой уполовни. Кирилл вошел в перерыве между событиями: Илья, оседлав коня, выехал в чистое поле навстречу врагу. Это была та же песнь об Илье и Калине, которую Кирилл впервые слышал от Тимоши.

      Старик поставил уполовник на кадку и обернулся к Кириллу:

      – Да, так, значит, об Илье и Алине песня складена. Послухай, гостюшко.

      «За купца меня принял», – подумал Кирилл. И пока старик отирал ладонью волосы вокруг рта, готовясь продолжать, Кирилл толкнул мальчишку, сидевшего у его скамьи на полу:

      – Подь, отроче, поглядь коня.

      Мальчишка поспешно ушел, а Кирилл подумал: «Пусть и впредь за купца чтят».

      Он оглянулся – кто тут хозяин? Надо бы еды спросить. Старик же сказал ему:

      – Потерпи малость. Вместе и поснедаем. А пока послухай.

      – Пой, пой, отче. Я повременю.

      Старик-то и оказался хозяином.

      Он допел неторопливо и складно. Он пел короче, выпустил троекратный наезд Ильи, и песня вышла крепче, как удар меча.

      – А я слыхал: не с Алином, а с Калином Илья бился.

      – Это кто как называет, все одно – татарин. Да давно ль слыхал?

      – Да вчера.

      – То-то! А то уж я помыслил, не прежде ли когда. Нет той песни, какой я бы не слыхивал.

      – Спеваешь?

      – Надо ж дорожного человека приветить. На то и живу.

      – Ну, приветь, коли снедь сыщется.

      – Повремени маленько. Сейчас хозяйка корову выдоит.

      Заезжие оживились.

      – Хороша песня, – сказал один.

      – А не бывать тому, чтоб татар побили! Сразу не сломили, теперича сил не собрать, – усомнился белоглазый рыжий парень.

      – Аль слеп? Войско-то видал?

      – Войско не малое. Вот богатый гость насшибает рубликов.

      – А чем? – спросил Кирилл.

      – Сшибешь, говорю, рубликов. На то небось и за войском гонишься.

      – А ты меня почему за гостя чтишь?

      – Да по сану, да и по жуковинью видать. Что ж, мы людей, что ль, не видывали? Да только скажу, не первой ты тут идешь, вашего званья там – как в Москве на торгу.

      – Много?

      – А купец только и ждет, где б кровью запахло, – там рубли шальные, все одно помирать.

      Кирилл