Вот я. Джонатан Сафран Фоер

типа «увидимся через пару недель». И пока я готовился уйти, мама спросила, чего я еще жду в жизни. Она сказала, что это важный момент и что я должен переживать сильные эмоции, и вы, парни, тоже.

      – Но ты не вернулся и не добавил что-нибудь еще.

      – Я слишком боялся.

      – А чего ты боялся?

      – Да бояться было нечего. Вот это я и пытаюсь тебе объяснить.

      – Я знаю, что на самом деле бояться было нечего. Но тебя-то что пугало?

      – Что это станет настоящим?

      – Отъезд?

      – Нет. Что у нас было. Что у нас есть.

      Джулия сунула щетку поглубже за щеку и оперлась ладонями о раковину. Джейкоб, сплюнув, сказал:

      – Я упускаю свою семью, как мой отец упустил нашу.

      – Не упускаешь, – сказала Джулия, – но мало просто не повторять его ошибок.

      – Что?

      Она вынула щетку и повторила:

      – Не упускаешь. Но это мало – просто не повторять его ошибок.

      – Ты отличная мать.

      – Отчего ты вдруг это говоришь?

      – Я думал о том, какой отличной матерью была моя.

      Джулия закрыла шкафчик и, помедлив, как будто раздумывая, стоит ли заговорить, сказала:

      – Ты не счастлив.

      – Почему ты так говоришь?

      – Но это правда. Ты кажешься счастливым. Может, даже считаешь себя счастливым. Но это не так.

      – Ты думаешь, я депрессую?

      – Нет. Думаю, ты придаешь чрезмерное значение счастью – и своему, и ближних, – а несчастливость настолько тебя ужасает, что ты лучше пойдешь ко дну вместе с кораблем, чем согласишься признать – в нем пробоина.

      – Не думаю, что это так.

      – И да, я думаю, ты депрессуешь.

      – Это, наверное, просто мононуклеоз.

      – Ты устал писать сценарий к сериалу; это не твое, его любят все, кроме тебя.

      – Его не все любят.

      – Ну, ты уж точно нет.

      – В общем, он мне нравится.

      – И тебя коробит, что твое дело тебе просто нравится.

      – Не знаю.

      – Нет, знаешь, – сказала Джулия. – Ты знаешь, в тебе что-то сидит – книга, сценарий, фильм, еще что-то – и если когда-нибудь ты сможешь выпустить это на волю, все жертвы, которые ты когда-либо принес, перестанут казаться жертвами.

      – Как-то не чувствую, что их надо было приносить.

      – Видишь, как ты поменял грамматику? Я сказала: жертвы, которые ты принес. А ты говоришь: надо было приносить. Улавливаешь разницу?

      – Боже, тебе правда надо получить диплом и кушетку.

      – Я не шучу.

      – Знаю.

      – И ты устал притворяться счастливо женатым…

      – Джулия…

      – …И тебя корежит, что самая важная связь в твоей жизни тебе просто нравится.

      Джейкоб часто злился на Джулию, иногда даже ненавидел ее, но ни разу не было такой минуты, чтобы ему захотелось ее обидеть.

      – Неправда, – сказал он.

      – Ты слишком мягкий, чтобы это признать, или боишься, но это правда.

      – Нет.

      – И ты устал быть отцом и сыном.

      – Зачем ты пытаешься меня укусить?

      – Я