Вельяминовы. Время бури. Книга вторая. Часть восьмая. Нелли Шульман

с ним такое… – Циона плакала:

      – Дядя Авраам, это я, Циона. Вы меня не узнаете, что ли… – Блау попытался поставить доктора Судакова на ноги:

      – Конрад… – тихо сказала девушка, – почему он себя Виллемом называет… – Блау не успел ответить.

      За мычанием Авраама он не услышал легких шагов, сзади. Незнакомый голос, ядовито сказал, по-польски:

      – Я вижу, что вы истинно верующий католик, герр Блау. При вас даже немые излечиваются… – в спину Конрада уперся ствол пистолета. Их было четверо, все в штатском. Давешний полицейский, из коллаборационистского патруля, на этот раз без формы, покуривал папироску:

      – У нас есть о чем поговорить, герр Блау. Если вас, действительно, так зовут… – из проулка вывернула довоенная машина, с залепленными грязью номерами. Блау, едва успел, шепнуть Ционе:

      – Не бойся, просто недоразумение. Они, наверняка, партизаны… – Авраам, блаженно улыбаясь, помахал распятием:

      – Откуда они, пришедшие в белых одеждах? Они пришли от горя и печали… – пистолет переместился ближе к печени Блау.

      – Без шуточек, пан Блау… – поляк прошелся по его карманам. По уверенной манере, Конрад понял, что до войны партизан, явно, был коллегой его и Волка:

      – Вот и оружие, отлично… – поляк забрал револьвер Блау:

      – Сажаем всех в машину, – распорядился он, – и нищего тоже. Видал я таких нищих… – Конрад пожал длинные пальцы Ционы:

      – Все разъяснится, не волнуйся… – будто услышав его, поляк заметил:

      – Поедем к руководителю наших отрядов, в горах. Он разберется, что с вами дальше делать… – двери опеля захлопнулись. Сумасшедший, испуганно, оглядывался. Поляк тронул машину с места: – Расстреливать их в городе не с руки. Они еще не сказали, какие явки знают, кто из командиров провален гестапо… – поляк, в вагоне, задумался:

      – Не нравится мне пан Конрад. Не зря он в Польшу едет… – предыдущий командир Армии Крайовой, генерал Ровецкий, Грот, попал в руки немцев из-за предательства так называемых офицеров армии.

      – То есть провокаторов гестапо… – машина рванулась с места, – понятно, что немцы сейчас беспокоятся. Русские на востоке, Варшава со дня на день вспыхнет. Послали агентов, чтобы они в наше доверие втерлись… – сумасшедший замычал:

      – Ave Maria… – оторвав руку от руля, поляк набожно перекрестился:

      – Конечно, он разберется. То есть она… – выехав на окраину Тарнува, опель повернул на юг, к горам.

      Западные Бескиды

      В горах, прохладных даже летом, на исходе ночи становилось совсем, зябко. В лагере костры не разводили. Партизаны вообще старались меньше привлекать к себе внимания. Немцы сюда, на высоту больше километра, в густой, дикий лес, не заглядывали, но Звезда требовала от отрядов особой осторожности.

      – Никакого риска, – говорила майор Армии Крайовой на встречах командиров, – учитывая, что с продвижением Красной Армии на восток, мы начнем освобождать города, на ее пути. Не хочется